Один на один с прессой

А. Измайлов – кандидат на должность главы города Когда мы встретились с Анатолием Александровичем Измайловым, меня, собственно, интересовал один вопрос: ну, почему ему неймется? Кажется, и у власти побывал, и все у него есть… Неужели и впрямь за город обидно? И хочет, а может быть, и может изменить нашу жизнь к лучшему? Уверена, что этот вопрос задала бы ему не я одна. Наш разговор состоялся, и сегодня мы предлагаем его читателям.– Спроси любого горожанина, почему тот или иной кандидат хочет стать главой города, и чаще всего в ответ услышишь: «Власти захотелось». Анатолий Александрович, вам тоже власти захотелось?
– Власть здесь ни при чем. Ее у меня по жизни было предостаточно, причем разной. В 27 лет я уже был главным инженером крупного строительно-монтажного управления, в 29 – его начальником, а в 37 – первым заместителем председателя горисполкома. И в должности первого зама проработал около одиннадцати лет. Так что дело не во власти. Дело в другом. Как опытный руководитель городского масштаба я вижу, что многие вопросы решаются не так, не с пользой для города.
То и дело слышишь: Орск – умирающий город. Разве не обидно? То, что вместе с сотнями, тысячами горожан создавал, строил собственными руками, сегодня так постыдно, так бездарно раздается направо и налево.
– По поводу кандидатов бытует в народе и другое мнение: к кормушке рвутся, чтобы нахапаться. Следующий вопрос некорректный, и вы вправе не отвечать. И все же. Вы около одиннадцати лет проработали в должности первого заместителя председателя горисполкома, первого заместителя главы города, первого заместителя мэра. Неужели не нахапались?
– Можно сказать и так. Начиная с 1993 года, мы «хапали» всю собственность, какую только было можно. Только не в свой карман. Мы собирали всю собственность, принадлежавшую различным ведомствам, под крыло города. Потому что четко представляли: собственность – это мощнейшее оружие. С ее помощью можно такие дела делать…
Процесс этот длился до 2000 года. Шел непросто, многое давалось кровью. До мордобоя не доходило, но не раз в такую борьбу приходилось вступать, с такими силами тягаться, что порой удивлялся, как еще живой, как еще с кресла не слетел.
А потом настало время эффективно распорядиться собственностью. Но власть в городе поменялась. Другие люди пошли по другому пути – все распродать и раздать. А я с этим не согласен. Если что-то и продать, то не по дешевке. А в основном – держать и использовать на благо города.
А что касается меня лично… Сами понимаете, в те смутные времена, да под шумок, да при моей власти «хапнуть» какой-нибудь магазин было проще простого. Но… Если найдется в Орске хоть один человек, который сможет доказать, что у меня есть хоть один квадратный метр площади, который я забрал себе в собственность или кому-то из своих, пусть бросит в меня камень. Нет такого.
– Насчет квадратных метров не знаю, а вот насчет магазина разговоры идут…
– Это вы про магазин на рынке «Авангард», где мой сын работает директором? Но это здание не куплено и не продано, оно строилось за счет кредитов и собственных средств. Одна пятая его часть действительно принадлежит сыну. И все.
Моему сыну – 30 лет, у него два высших образования. Я научил его строить и управлять. И этим горжусь. А если кому-то мешает, что мой сын занимается бизнесом, то это их проблемы.
– Анатолий Александрович, еще один, более чем некорректный вопрос. И я бы его никогда не задала, если бы по этому поводу не ходили разговоры. А говорят примерно так: что-то у него с левой рукой не в порядке…
– В этом плане у меня нет никаких проблем, здоровье у меня хорошее. Я прекрасно вожу машину, выполняю всю физическую работу, возле дома на участке все делаю сам. А тем, кто ведет подобные разговоры, я бы ответил так: когда не полностью работает одна рука, ее можно заменить другой. А вот больную голову ничем не заменишь. Так что пусть они лучше займутся своими больными головами. И все эти разговоры про больную руку, про магазин появляются только оттого, что грязью-то облить охота, а ничего другого не придумывается.
И на этом давайте поставим точку, а то я завтра узнаю, что у меня четыре уха, глаз косой, что я наркоман и т. д. Я так говорю: собака лает, караван идет. Конструктивную критику готов воспринимать, к полемике готов, но в грязи возиться не намерен.
– Да и нам не хотелось бы. Давайте поговорим о другом. А почему вы не выдвигали свою кандидатуру на должность главы города, будучи в «Белом доме»? Не тягались ни с Францем, ни с Тарасовым? Не потому ли, что противники, выражаясь спортивным языком, были более тяжелой весовой категории?
– (Смеется.) Выражаясь спортивным языком, мы были одной весовой категории. Просто есть определенные этические нормы, через которые я не мог перешагнуть. Представьте себе ситуацию. Работаете вы с человеком в одной команде, он – ваша правая рука. Вместе не только пуд соли съели. Есть много вещей, которые можешь доверить только первому заместителю. В конце концов, он много чего знает. И вот приходит время вам переизбираться, и выясняется, что человек, которому ты полностью доверял, считал его своим, вдруг пытается выбить тебя из седла. Мол, уйди, дай мне место. Кроме как свинством, это назвать нельзя. Для меня подобное категорически неприемлемо. Даже мысли такой не было. А если бы появилась, то года за два до выборов я бы ушел на вольные хлеба. Я бы стал игроком другой команды и перед прежней не имел никаких моральных обязательств.
– Прошло пять лет, как вы покинули «Белый дом». Не боитесь, что горожане вас забыли?
– Знаете, меня никогда не волновал вопрос, помнят ли меня. Прежде всего, потому что я человек здравомыслящий и прекрасно понимаю, что помнят чаще всего только первых лиц. А кто там у них в аппарате, никого не волнует. Зная это, я был совершенно неожиданно поражен результатами сбора подписей в мою поддержку для регистрации. Оказалось, что очень многие меня помнят, желают победы на выборах. Пользуясь случаем, хочу их поблагодарить за поддержку. Более того, люди высказали свои предложения, пожелания по обустройству города. Я их уже систематизировал и в случае моего избрания на должность главы города обязательно использую.
Главное в оценке человека – его дела. Вот назови, что ты сделал для города, и люди поймут, кто ты и что ты. Мне есть что сказать. Вся моя трудовая деятельность прошла в Орске. В трудовой книжке – ни одного перерыва, только переведен, назначен, принят… А за должностями – конкретные дела. Вот они и помнятся.
– Нет оснований вам не верить. И все же объясните, если не власть и не деньги, то что же заставило вас после пятилетнего перерыва предпринять попытку вновь вернуться в «Белый дом»?
– То, что произошло с городом за пять лет.
– А нельзя ли поконкретнее?
– Можно. И нужно. Я уже говорил, какой кровью нам далась задача собрать всю собственность под крылом города. Как ею распорядились пришедшие вместо нас во власть, мы все видим. От собственности остались мелкие осколки. Более того, за первым этапом раздачи, которую изо всех сил пытаются выдать за благо, называя какие-то мифические миллионы, наступил второй. Просто за голову хватаешься, когда видишь, что происходит. Ведь процесс разбазаривания дошел до предприятий, составляющих основу жизнедеятельности всего города, а значит, и каждого из его горожан.
Да еще под какой вывеской все это подается… Если мы, мол, с муниципалитета всю собственность не сбросим, она уйдет в федеральную собственность. Чушь полная, зачем же всех за полных лохов держать?
Мэры других городов за каждое здание воюют. А у нас даже не пытаются, берут и продают по непонятным ценам.
А как решаются городские проблемы? Водоканал – чужому дяде, об очистных сооружениях за пять лет так толком и не вспомнили, идею строительства мусороперерабатывающего завода, проектирование которого мы начали, похоронили. За пять лет ни одного километра канализационных сетей не заменили, износ труб такой, что даже арматура сгнила. Уже начинаем в дерьме плавать.
В одной из газет прочитал: «Водоканал наводит порядок, за год отремонтировал 1400 м сетей водопровода». Да если такими темпами порядок наводить, крах водоканалу придет через несколько лет.
Вот почему душа болит. Вот почему решил на выборы идти. А вы говорите: власть, деньги…
– Анатолий Александрович, понять вашу тревогу можно. Ваш вклад в развитие городского хозяйства трудно переоценить, и смотреть, как все разрушается, вам действительно больно. Но не слишком ли вы преувеличиваете? Совсем недавно, перед Днем города, Черноусов в газетах выступал и убеждал орчан, что экономика у нас на подъеме, острых проблем в городском хозяйстве нет, а благополучие жителей растет. Не без участия горадминистрации. Причем столько цифр приводил… Да все в рублях, в процентах, в сравнении…
– А это смотря что с чем сравнивать. Если в натуральных показателях, тогда можно и поверить. Например, когда разговор идет о кубометрах, тоннах и тому подобном. Но говорить о рублях смешно: инфляция-то растет, цены скачут.
Но Бог с ними, с цифрами. Пусть будет рост. Не буду оспаривать и заслуги администрации, которые глава города перечислял. Меня другое волнует и беспокоит: почему же так много говорится о достижениях и ничего о том, что не сделано, почему полностью замалчиваются негативные моменты? А их больше, чем достижений.
– И вы можете это доказать?
– Вы считаете, это требует доказательств?
– Не только я.
– Пожалуйста. Для этого достаточно сделать небольшой экскурс в историю.
В первый же год прихода к власти нынешней администрации разбушевались страсти на гормолзаводе. Результат? Молзавода в Орске нет. Можно сфотографировать руины.
Идем дальше. На втором году в тяжелейшем положении оказался комбинат «Домостроитель». Ну, почему его не поддержать? Те же планы руководства по выпуску плит аэродромного покрытия, строительства жилья на селе? Ведь в конечном счёте есть комбинат, есть жилищное строительство в Орске. Результат? Комбинат обанкротили, ввели внешнее управление, мостовые краны разрезали, все развалили…
Это все к разговору об успехах и достижениях, цифрах и процентах.
Идем дальше. На том же втором году деятельности администрации прекратил существование завод ЖБК в поселке Степном. Между прочим, предприятие поселкообразующее.
В свое время, когда нам отдали котельную завода (кстати, нам ее хотели продать за 10 миллионов, собственность все-таки, но нас не так просто было провести), мы взялись за ее ремонт. Построили два водогрейных котла для отопления поселка и завода. Что касается третьего, то я сказал: надо приобрести паровой котел, чтобы завод выпускал продукцию. По технологии им нужен пар. Бывший директор даже паровоз пригнал на завод, чтобы пар вырабатывать, пока мы котел будем устанавливать. Ну и что мы имеем сегодня? Только тепло в поселке. Котел валяется никому не нужный, дирекцию с завода выгнали, завод порезали, поселку работать негде.
Идем дальше. Биофабрика. Еще одно поселкообразующее предприятие. Сколько мы поддерживали его директора. Да и сам он крутился, вертелся, выкручивался. Пусть на двадцать процентов от мощностей, но фабрика действовала. У людей была работа. А сейчас? Все, закрыли.
Мясокомбинат. Мы, тарасовская администрация, каждый год на протяжении трех лет давали мясокомбинату гарантию в пределах 60–70 миллионов рублей, чтобы он получал мясо из госрезервов, перерабатывал на консервы, и у людей была работа. Все это было. Что сейчас? Колбасы комбинатовской мы не видим уже четыре года. Поселкообразующее предприятие, по сути, влачит жалкое существование.
Возьмем стройиндустрию. О каких достижениях здесь идет речь? Не о той ли щебенке, которую составами отправляют в Москву из карьероуправления и щебеночного завода? Или о тех тридцати тысячах квадратных метров, которые якобы ввела в строй администрация? Да не она их ввела. Их частник ввел. Посмотрите на город. Ни одного башенного крана. Ничего не строится.
Вы требовали доказательств. Ну что, достаточно?
– Пожалуй, довольно. Но в связи с этим еще вопрос. Вы считаете, что, сев в кресло главы города, сможете что-то изменить?
– Я бы уточнил: не сев в кресло, а вступив в должность.
– Это так важно?
– Для меня да. Потому что на этой должности работать надо, а не в кресле штаны протирать.
– И все же…
– Да, считаю. И дело здесь не столько в моем профессионализме, большом опыте работы, отличном знании городского хозяйства, его инфраструктуры. Хотя для того, чтобы руководить таким сложным организмом, как город, все это просто необходимо. Главное – в другом. В том, как будет построена работа администрации. Мы ничего не будем прятать: отчетность, подотчетность, прозрачность действий. Каждый год мы будем брать на себя обязательства по тем или иным направлениям городской жизни. Они будут напечатаны в СМИ, и люди будут знать, что на этот год по линии здравоохранения намечается сделать то-то, по линии образования – то-то, по линии культуры – то-то и так далее. Прошло полгода – каждый, кто отвечает за данное направление, дай информацию в СМИ, что сделал, а что нет и почему. А по итогам года отчитайся полностью. Вот тогда будет что-то двигаться, будет видно, что что-то делается. И люди будут знать обо всем, будет возможность спросить с администрации: обещали, сделайте. А то сейчас даже депутаты горсовета не могут получить в администрации необходимую информацию. Все – тайна за семью печатями. От кого? Почему?
Должна быть открытость власти, только тогда она действенна. Только тогда находит поддержку у людей, а не так, как сейчас: власть – сама по себе, горожане – сами по себе.
– В своем обращении к избирателям вы сказали, что в случае своего избрания на должность главы города улучшения жизни через два-три месяца не обещаете. В то же время гарантируете, что через полтора – два года люди почувствуют, что в городе появилась власть, управляемость. У вас есть какой-то план действий? Надеюсь, это не 500 дней Явлинского?
– (Улыбается.) Скорее 700 дней Измайлова.
– Вы меня заинтриговали. Наверняка и нашим читателям будет любопытно узнать, что их ждет через полтора – два года. Но давайте поговорим об этом в следующий раз.
– Согласен.


На правах политической рекламы