КОГДА ЧЕРНОБЫЛЬСКИМ НАБАТОМ ОГЛУШЕНА БЫЛА СТРАНА

26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. Сегодня мы вспоминаем страшную аварию на Чернобыльской атомной электростанции, перевернувшую жизнь сотен тысяч людей, заставившую по-новому взглянуть на достижения «науки и техники», роль мирного атома в жизни каждого человека. Ядерная катастрофа, ставшая своеобразным рубежом между мифом благополучия советской эпохи и реальной жизнью страны, для многих орских семей навсегда осталась личной трагедией.КАК ЭТО БЫЛО
Точка отсчета чернобыльской трагедии - субботняя ночь 26 апреля 1986 года, когда взорвался 4-й энергоблок Чернобыльской станции. Тепловой взрыв вызвали, как потом показало следствие, ошибки операторов, настолько элементарные, что в их допустимость долго не могли поверить даже самые маститые ученые-ядерщики. Главным виновником аварии назвали директора АЭС В. Брюханова, вместе с ним за решетку угодил и главный инженер - их осудили на 10 лет. «Стрелочников» определили быстро, а вот что конкретно делать дальше - никто толком не знал. Ведь с подобного рода и масштаба аварией никогда до этого не сталкивались. Ни в каких планах на случай возникновения нештатных ситуаций не было даже намека на подобную аварию. Представить ее даже гипотетически было нереально - суперсовременная, супернадежная, супермощная станция никогда не давала ни малейших сбоев. Шок испытал весь научный мир атомщиков. Ученые, медики, инженеры решали все проблемы на месте. Но вначале речь шла не о ликвидации последствий аварии, а о ее локализации - предотвращении развития. Потому люди работали не только на реакторе, но и под ним, цель была одна - похоронить страшное место. Все основные силы были брошены на работы по охлаждению реактора 4-го энергоблока. Три остальных находились под так называемом «присмотром». Параллельно с текущими аварийными работами начался анализ причин, вызвавших страшный взрыв. Версии выдвигались одна безумней другой. На первых порах всерьез рассматривали возможность диверсии. КГБ Украины дотошно исследовал весь персонал станции на предмет «ненужных» связей. Но конструкторы станции категорически отвергли это предположение - даже крупный взрывной механизм не смог бы привести к таким необратимым разрушениям. В народе долгое время муссировалась версия о происках НЛО. Кто-то видел светящийся папиросообразный объект над станцией за несколько минут до взрыва. Приверженцы этой теории были поначалу и среди некоторых профессоров - слишком алогичной казалась тогда всем эта катастрофа. В последнее время большинство представителей научного мира склоняется к версии землетрясения. Только оно по всем физическим параметрам в состоянии вызвать почти мгновенное разрушение мощнейшей конструкции блока. Как заявляют специалисты, в качестве доказательства приводя геодезические схемы, реактор, по иронии судьбы, находился на линии разлома, которыми опоясан весь земной шар. И «спал» бы этот разлом еще тысячу лет, не являйся планета Земля живым физическим телом, которому свойственно видоизменяться, приобретать несколько иные формы - «сплющиваться» на экваторе, вытягиваться на полюсах. 1986-87 годы, вспомните, были насыщены различными техногенными катастрофами. Ученые объясняют это движением земной коры, вызывающими тектонические излучения, которые, в свою очередь, явились причиной многих необъяснимых аварий. «Чернобыль», по-видимому, из их числа. Но если согласиться с этой версией, приняв ее за конечную, то возникает резонный вопрос - насколько застрахованы другие АЭС от подобных «взбрыков» Земли? Ведь те же специалисты-геодезисты с уверенностью говорят о том, что на Земле нет сейсмически безопасных районов. Тряхнуть может в любой точке планеты, гарантии, что не появится новая зона отчуждения, никто не даст.
МОГИЛЬНИК
Зона отчуждения - это 30-километровая территория, поделенная на три зоны по 10 км каждая. Самое опасное место - могильник. Сердцевина взорвавшегося блока станции и есть третья зона. Орчане, которые начали призываться на службу в 1986 году, работали именно там. Но сначала в общей суматохе первых дней на место катастрофы бросили 18-летних мальчишек-срочников. Вскоре, опомнившись, государственные мужи справедливо рассудили, что детям еще жить и жить, а потому немедленно издали приказ, который предписывал задействовать в ликвидации аварии военнообязанных мужчин от 35 до 45 лет. Так, по линии Министерства обороны пришли повестки с круглой гербовой печатью сотням орских мужчин, которые, верные присяге, и помыслить не могли о каком-либо отказе или уловке избежать призыва. Да и система тогда действовала гораздо жестче, чем сейчас, вполне можно было за неповиновение схлопотать тюремный срок. Впрочем, угрозы никто не чувствовал, о том, что люди едут в Чернобыль, прямо не говорилось. Военные сборы - и все.
Орчане, приписанные к Приволжскому военному округу, проходили подготовку в Тоцке, где были раскинуты сотни палаток. Через перевалочный пункт тогда прошли тысячи человек, люди каждый день отъезжали на Украину, освободившиеся места немедленно занимались вновь прибывшими. В течение недели каждый проходил необходимый для будущей работы курс обучения - учились пользоваться дозиметром, измерять радиацию в помещениях, в общем, теоретически познавали все азы радиационной работы. Практика показала, что не зря. То, с чем пришлось на месте катастрофы столкнуться орчанам, представляло более чем реальную угрозу не только их здоровью, но и жизни. Полку, в котором служили орские мужчины, была поставлена задача - восстановить третий блок. Так как в связи с взрывом 4-го энергоблока станция не работала вовсе, было решено третий блок отделить от разрушенного четвертого. Не мудрствуя лукаво, отделение проводили «наживую», а именно - вручную замуровывали стены, окна, проходы, при том, что как таковой границы между 3-м и 4-м блоками не существовало (несколько шагов из одной комнаты в другую - вот и все отделение), то вся зараза из обгоревшей части блока автоматически переносилась на людей. При закладке кирпичом или заливке бетоном всех пролетов и сообщающихся ходов сыпалась штукатурка, поднималась пыль... Можно говорить, что ликвидаторы буквально своими телами перекрывали дальнейшее распространение радиации, принимая на себя основной удар лучевого излучения. Другие группы работали так: засыпали в купола списанных парашютов смесь песка и свинца, затем цепляли их к вертолетам, те в свою очередь выстраивались вереницей над реактором и опрокидывали парашюты на открытые солнцу и небу места, создавая тем самым «защитную шубу».
О последствиях такой работы никто не думал. Альфа-бетта-гамма-частицы - термины, хорошо понятные лишь физикам, у простого народа вопросов не вызывали. Респираторы, марлевые повязки, как их еще называли «лепестки», надежной защитой не являлись. Ликвидаторы, не имея представления об исходящей от реактора опасности, на первых порах ими просто пренебрегали, часто снимали с лица на месте работ, устраивая перекуры. Жаркое лето было в тот год особенно богатым на лесные дары. Поспевшие вишня, земляника, ежевика, яблоки шли нарасхват. «Радиация не пахнет, - говорили «чернобыльцы». - Не чувствуешь ничего - ни холода, ни жары». Лишь металлический привкус во рту, тошнота, головокружение иногда напоминали о том, что человек перебрал суточную дозу радиации, но даже это особого беспокойства не вызывало, потому что реальные показатели облучения никому не сообщались. Каждый ликвидатор «по разнарядке» должен был получить 25 рн, не больше и не меньше. «Заработанная» норма легко укладывалась в трехмесячный срок командировки. О том, насколько реально облучился человек, можно было лишь догадываться.
Начальство, как обычно, ответственно заявляло, что ведется жесткий контроль, исключающий переоблучение персонала, что в большинстве районов радиация не превышает допустимых норм. Постоянно работающие в Киеве органы контроля зафиксировали небольшое повышение фона, но ни разу(!) уровень радиации не приближался к той отметке, которая угрожала бы здоровью. Для сравнения приводился в пример больничный рентген - якобы опасности от радиации ничуть не больше. Про Днепр разговор не вели вовсе, как заявлял один ответственный товарищ «даже в районе Припяти уровень находится в пределах нормы», чем явно противоречил фактам - ведь в первые сутки аварии 50-тысячное население Припяти эвакуировали вместе со всей домашней живностью, так как радиация в атмосфере превышала норму в несколько сотен раз! Поэтому-то количество раненых и погибших у здравомыслящих людей, знающих, что такое радиация, вызывало, мягко говоря, недоумение. Так, с диагнозом «лучевая болезнь» были госпитализированы 237 человек, из них погибли 28. Реальное количество жертв, впрочем, неизвестно до сих пор. Во многом это связано с тем, что сразу после взрыва в свет вышло специальное постановление правительства, которое предписывало соответствующим службам засекретить все сведения об аварии, результатах лечения и степени радиоактивного поражения персонала, участвовавшего в работах на взорвавшейся станции. Цифры жертв сильно разнятся до сих пор. Совершенно достоверно одно - в России сейчас живет около 50 тысяч инвалидов-чернобыльцев, тех, кто принимал участие в ликвидации аварии. Но к пострадавшим автоматически можно отнести их детей, родившихся после 1986 года. Людей, живущих на территориях, прилегающих к Чернобылю, вообще сотни тысяч. Как радиация сказалась на их жизни и здоровье - никто достоверно не знает...
На обывательском уровне считается, что радиация влечет за собой лишь такие смертельные болезни, как рак и лейкоз - заболевания, связанные с поражением кровеносной системы. Но медицинские карты «чернобыльцев» содержат в себе другую информацию - гораздо объемную, включающую в себя такие диагнозы, как ишемия и атеросклероз.
Ядерная сфера во все годы была суперзакрытой не только в силу своей научной специфики, но и потому, что последствия воздействия ядерной энергетики на человеческий организм настолько страшны, что говорить о них – значит, неизбежно ставить крест на многих атомных проектах, объектах, программах... Не издан даже паспорт «горячих радиоактивных точек», в котором были бы указаны все населенные пункты России, имеющие на своей территории перерабатывающие заводы или станции. Люди до сих не имеют полного представления о том, какой опасности подвергается их жизнь. ПО «Маяк» под Челябинском, Тоцк, Семипалатинск в Казахстане - города-соседи нашего Орска - какую угрозу несут они?
ОРЧАНЕ- «ЧЕРНОБЫЛЬЦЫ»
Александр Михайлович Говорущенко, председатель городской организации «чернобыльцев», может рассказывать о деятельности своей общественной организации часами. О том, какие чиновничьи препоны пришлось пройти, чтобы доказать законность и правомочность закона о 50-процентных льготах при оплате за телефон и коммунальные услуги не только для самих «чернобыльцев», но и членов их семей. О том, как он сейчас «воюет» с «Энергосбытом», который, вопреки всяческому здравому смыслу, а главное, четко на этот счет прописанному закону, отказывается принимать 50-процентную оплату за свет от ближайших родственников «чернобыльцев». Немало проблем при начислении компенсационных выплат возникло и с новым постановлением Министерства труда и социального развития, в котором производится новый расчет компенсации по новой схеме - в зависимости от количества «ходок» на 3-й блок. Для этого перерасчета нужна справка, официальный документ, удостоверяющий действительное местонахождение «чернобыльца» в третьей зоне. И здесь возникают подчас непреодолимые препоны. К примеру, на запросы в архив по месту расположения воинских округов где-нибудь в Киеве или Одессе приходят такие ответы: часть расформирована, документы не сдавали. Люди таким образом остаются с носом. Где искать военного архивариуса в уже суверенном государстве? И таких казусов предостаточно. Новое положение о ликвидаторах буквально ставит все с ног на голову, так как кому-то в верхах вздумалось оценить заслуги «чернобыльцев» перед государством, исходя из сроков пребывания на станции. Людям, работавшим на ЧАЭС, положена одна компенсация, другим, призвавшимся на год позже, в 1987-м, совершенно иная, неравноценная первой, хотя ликвидаторы рисковали одинаково, 1987-го года призыва ничуть не меньше, а может быть даже и больше, так как работали уже внутри саркофага. Орчане судятся, ходят по инстанциям, ищут правду, зачастую так и не находят.
- Судятся люди, в первую очередь, с райсобесами, которых сделали козлами отпущения, - говорит Александр Михайлович. - Я не иду с ними выяснять несуразности, встречающиеся в законах, потому что знаю, что они - исполнители! Получили бумагу сверху - должны выполнить во чтобы то ни стало. А нас сталкивают лбами с райсобесами. Зачем, когда мы работаем в одной упряжке? Да, проблем у «чернобыльцев» много - трудности с получением лекарства, невозможность воспользоваться предлагаемым курортным лечением, так как санатории расположены на Кавказе и поездки туда представляют опасность - но жаловаться грех. Могу со всей определенностью сказать, что в нынешних условиях существования городская власть в лице управлений соцзащиты, здравоохранения, так же, как и федеральное казначейство, идут нам навстречу практически во всех вопросах.