Пятиэтажный притон на ашхабадской

Года два-три назад Валентина Георгиевна и не предполагала даже, что ее жизнь когда-нибудь превратится в жесткий фильм ужасов с похищениями, убийствами, наркотиками, для которого уже существуют живописные декорации, неподражаемые актеры, захватывающий сюжет. Не нужно ничего будет придумывать. Ужас будет на самом деле. И ужас уже есть, он продолжается не один сумасшедший год, и к развязке дело не движется.Несколько лет назад семья Мамонтовых впервые появилась в Орске, поселившись в двухкомнатной «хрущевке» по улице Московской. Шло время, дети росли, в небольшой квартире становилось тесно, и Мамонтовы решили приобрести жилье попросторнее. В поисках продавца каким-то образом Валентина Георгиевна вышла на некоего товарища А. Романца, который за вполне умеренную плату продавал пятикомнатную квартиру в доме по Ашхабадской, 4. Сделка, как казалось тогда выгодная, состоялась. Поскольку Мамонтовы полностью доверились Романцу, которому хотелось провернуть все как можно скорее, то в покупаемые комнаты даже не заходили. Через неделю документы были уже подписаны, и только тогда Валентина Георгиевна собственными глазами увидела, в какой развалине она теперь будет жить. В подъезде не горела ни одна лампочка, пол в квартирах встречался местами, штукатурка на стенах ободрана, повсюду пауки, мыши, тараканы, черви. Но что поделаешь? Сами виноваты, что проявили такую доверчивость к незнакомому человеку. Дальше Романец вел себя более чем странно: в течение полугода Мамонтовы еле-еле выбили прописку, а когда стали расспрашивать у соседей, как же им получить ордер, то вот тут-то и узнали, что их квартира - не что иное, как несколько комнат в общаге, принадлежащей «Облсельстрою», которая к тому времени уже превратилась в довольно-таки крупный притон для наркоманов! Негодованию и не было предела: шутка ли - выложить свои кровные только лишь за соседство с маргиналами в отвратительнейшей «дыре», какую и в нашем-то городе еще поискать надо! Как же стало возможным такое надувательство? Как потом удалось выяснить жильцам, в 1997 году начальник СПМК Сергиенко доверил свои полномочия касательно общежития А. Романцу, который занялся распродажей комнат. В конторе «Облсельстроя» в Оренбурге Валентине Георгиевне удалось выяснить, что Романец - самый обыкновенный аферист, его фамилия не зафиксирована ни в одном из документов предприятия, и все открывшиеся махинации оказались большим сюрпризом для гендиректора. Опасаясь суда, Романец сбежал, бросив все и всех, не забыв, правда, прихватить деньги, вносимые жителями за купленные комнаты и в качестве квартплаты. Все три года, проведенные в должности коменданта, он не оплачивал услуги ни теплосетей, ни горгаза, ни горсвета, и, разумеется, оставил огромные долги в этих службах. Как следствие - жители общежития были лишены самого необходимого.
Комендантом общежития была назначена Мамонтова. Равнодушно смотреть на происходящий бардак Валентина Георгиевна не могла. Собрав всех жильцов, она предложила вести борьбу с наркоманией собственными силами, поскольку помощи ждать просто-напросто неоткуда. Мамонтова горячо убеждала, что дом поднимется, жильцы соглашались (куда деваться?), но, по горло сытые обещаниями Романца, уже ни во что не верили. Однако на удивление всем комендант от слов немедленно приступила к делу. Очень скоро в доме зажегся свет, появились газ, вода (не только холодная, но и горячая, о существовании которой люди уже забывать стали). Валентине Георгиевне удалось даже разузнать настоящий адрес их общаги. После нудной и чуть ли не бесконечной бумажной волокиты ей сообщили, что 35 лет никто не замечал этой нелепой ошибки: общежитие находится на Ашхабадской, 1 б, а по адресу Ашхабадская, 4 расположен частный домик, причем с самого момента своего возникновения.
Тем временем жильцы-наркоманы и пьяницы принялись по частям разбирать дом. Продавалось буквально все: рамы, стекла, половые доски, ломались стены и вывозились в неизвестном направлении кирпичи, в секциях выламывались унитазы. Но это еще не все. Мусор, помои, испражнения отправлялись за окна, образуя неописуемые свалки вокруг здания, а также в комнатах, на лестничных площадках. Врачи «Скорой помощи» боялись появляться в этом гадюшнике, где и кирпич могут на голову сбросить, и ножом в бок ткнуть, и шапку зимнюю с головы сорвать.
Валентина Георгиевна поняла, что в обращении с большинством ее жильцов нужно использовать крутые меры. Здесь живет ее семья, здесь живут пока еще и нормальные люди. Надо как-то изменить ситуацию кардинальным образом. Мамонтова не побоялась взяться за осуществление этой идеи, благо что человек она волевой, никогда не останавливающийся на полпути, способный повести за собой людей.
Многие жильцы десятилетиями жили в общаге, как говорится, на халяву, более того, у них не было даже книжек по оплате и прописке. Каждый вечер комендант с сотрудниками милиции делали обход по зданию, разгоняя сходки алкашей, бомжей, наркоманов. Однажды Валентина Георгиевна в одной из разбитых комнат (как там вообще люди могли жить?!) нашла завернутого в фуфайку шестимесячного ребенка, грязного и голодного. Дня три за мальчиком ухаживали ее дочери, потом пришлось оформить малыша в бокс, потому что мамашу, находящуюся в очередном загуле, отыскать оказалось весьма проблематично.
Через какое-то время младшая дочка Мамонтовой серьезно заболела, пришлось даже лечь в больницу. Мать не отходила от девочки ни на минуту, дневала и ночевала рядом с ней. И вот однажды, вернувшись домой после очередной ночи, проведенной в больнице, Валентина Георгиевна обнаружила свою квартиру абсолютно пустой. Поскольку Мамонтовы на время ремонта сгрузили все вещи в коробках и мешках в коридоре, ворам не стоило больших усилий вынести все подчистую, до последней иголки, оставив хозяевам лишь громоздкий кухонный гарнитур и категоричную записку под дверью: «Уйди с поля, с...». Руки у коменданта опустились, хотелось сдаться, послать все подальше, уехать на другую квартиру. Но часть жильцов - та, что не признавала счастья на дне стакана или на конце иглы, та, ради спокойствия которой Валентина Георгиевна боролась с самого начала, - эта часть не позволила Мамонтовой уйти. Люди чуть ли не на коленях умоляли своего коменданта остаться, и женщина, конечно, не бросила жильцов, успевших стать теперь уже ее друзьями, нашла в себе силы бороться дальше.
Когда рухнул дом на Шаумяна, 10, Валентина Георгиевна испугалась, что та же участь постигнет и ее общежитие. Она неоднократно напоминала властям о бедственном положении здания, о чем те, в принципе, прекрасно знали. В конце концов стала понимать, что ее усилия уходят в никуда. Жильцы общаги решили, что разумнее и эффективнее будет сделать ремонт на собственные средства, чем ждать помощи от чиновников. Скинулись. Заложили кирпичом дыры в стенах, вставили стекла в окна даже в туалетах, установили металлические двери на входах в подъезды, начали ремонт в секциях и на лестничных клетках. Каждый прохожий, взглянув на обновленное здание, непременно удивлялся: до чего же оно преобразилось! И только сами жители знают, чего им стоила такая победа: сколько слез было пролито, сколько здоровья загублено. Работали от рассвета до заката, но зато теперь общая гордость - нежно-розовые панели, белоснежные батареи в подъездах - где еще такое встретишь?! Злостных неплательщиков на время восстановительных работ удалось переправить на проспект Ленина, 87а, предварительно сделав там за собственные средства основательный ремонт. Так там эти переселенцы и остались. На Ашхабадской вздохнули с облегчением, хотя обидно было, конечно, что буквально через несколько месяцев отремонтированный пятый этаж на проспекте Ленина вновь стал таким же разграбленным, как и все остальные.
Тем временем угрозы и однозначные требования со стороны наркодельцов продолжались. Вторым после кражи предупреждением оказалось похищение 16-летней дочери Валентины Георгиевны. Рано утром во время обхода комендант вдруг услышала истошный крик Наташи, бросилась домой - дочери уже нет. Мамонтова ураганом понеслась по этажам, страшно было подумать, что могут сотворить наркоманы с ее Наташенькой. Ворвавшись в одну из комнат, Валентина Георгиевна увидела зажатую в углу дочь, а склонившийся над девочкой наркоман пытался попасть иглой в ее вену…
Следующее предупреждение состоялось поздней осенней ночью 1999 года, когда неизвестные постучали в дверь Мамонтовых. Вытащив из-под полы обрез, они «пригласили» Валентину Георгиевну на серьезный разговор. Громкий шум поднял на ноги всех соседей, которые тут же бросились на помощь. Посетители ушли, как говорится, несолоно хлебавши. Через некоторое время назначили «свидание» в парке за соседним домом. Мамонтова пошла - а что оставалось делать? Взывала и к разуму, и к жалости, и, как это ни нелепо, к совести. Наркоманов не проняло. Пригрозили, что если Валентина Георгиевна не одумается, не оставит в покое, то ее придется «пришить». Но и на этот раз отпустили.
Теперь Мамонтова каждое мгновение живет, как на иголках, и даже во сне не забывает о реальной возможности отправиться к праотцам, получив через секунду пулю в лоб. В общаге осталось всего лишь три семьи наркоманов. Но они есть, и, похоже, в ближайшее время так тут и останутся.
А что же местная власть? Она ведет себя весьма странно. Жители общежития по Ашхабадской, 1 б не в силах понять их логику. По несколько раз в году всевозможные комиссии проводят обследования здания, составляют акты, суть которых сводится к одному: жить в таких условиях невозможно, нужно что-то делать, причем срочно. И что же? А ничего. Ни копейки на ремонт, а только лишь словесные обещания. С завидной регулярностью жители сообщают в Октябрьский РОВД сведения о распространении наркотиков. Валентина Георгиевна собственноручно изымала зелье, порой до 13 доз за раз. Разумеется, отдавала милиционерам. Разбросанные под окнами шприцы сотрудники РОВД снимали на видеокамеру. А толку? Нормальные люди продолжают жить рядом с маргиналами, колющими иглами своих детей, которым лет девять от роду. В апреле этого года начальник ГУВД А. Реймер после очередного визита милиционеров в общежитие прислал заключение: «По Вашей жалобе проведена проверка. Факты посещения лиц, употребляющих наркотические вещества, своего подтверждения не нашли». Ну не смогла милиция обнаружить там наркоманов!
Недавно Валентина Георгиевна выкупила общежитие, и естественно, желание навести порядок усилилось. Помимо продолжающихся ремонтных работ буквально через неделю начнется пристройка лоджий. У жителей сейчас только и разговоры об этом. Еще бы - скоро здание получит статус жилого дома. И все - собственными усилиями, на собственные средства. Как хозяйка дома, Мамонтова получит право выселить неисправимых должников, чем она в ближайшее время и займется.
Чтобы выяснить отношение к проблеме общежития администрации Октябрьского района, мы обратились к заместителю главы В. Че-Юнь-Лину, который рассказал следующее:
- Данное общежитие никогда не являлось муниципальной собственностью. Когда-то оно принадлежало «Облсельстрою», который несколько лет назад пытался передать его на баланс города. Но у нас тогда и своих проблем хватало, поэтому общежитие перешло в аренду, а затем – в частную собственность. Поэтому его проблемы не имели к нам непосредственного отношения, мы помогали жителям, чем могли, но на ремонт здания средства не выделяли. Время от времени на Мамонтову поступали жалобы от выселенных ею жильцов, но все удавалось уладить. Вообще, эта женщина многое сделала для того, чтобы привести здание в порядок, ей удалось спасти его от разрушения и практически полностью уничтожить существующий там притон. Так что теперь судьба общежития не вызывает опасений, и городу это только на руку.