Матрос с минного тральщика

Довелось Николаю Григорьевичу Гущину побывать в послевоенном Ленинграде. В первую очередь отправился в морское ведомство: «А как Финский залив? Не выбрасывает ли мины, еще с войны оставленные в фарватерах и финнами, и русскими?» – Да, бывает, – сказали ему, – в шторм покажется одна-другая, сразу же посылаем тральщик, взрываем прямо в море.
В далеком сорок четвертом пятнадцатилетним пареньком он напросился на фронт. «Военком поинтересовался: «Пойдешь в школу юнг, что на Соловецких островах? Вон что про тебя написала медицинская комиссия: «Море любит, морской болезнью не страдает», – вспоминает Николай Григорьевич. – Ну я и согласился».
Школу организовали по приказу наркома обороны еще в мае сорок второго на базе Соловецкого учебного отряда Северного флота. Первые юнги строили землянки, столовую и клуб. Начальником школы был назначен капитан 1-го ранга Николай Аврамов, заместителем политчасти – капитан 3-го ранга Сергей Шахов, оба – бывалые моряки. Парнишки учились у них морскому делу, умению работать в команде и даже особой походке. За три военных года школа обучила 4200 специалистов для военно-морского флота. И вот Гущину приказали отправиться на корабль.
– Прибыл на малый тральщик четвертой бригады Кронштадтского морского оборонного рубежа радистом, осуществляющим связь между кораблем и базой, – вспоминает Николай Григорьевич. – Тральщик мы ласково называли «лаптем» за тихоходность и большую ширину. Все у нас были саперами.
Финский залив, кишащий минами, надо было поскорее очистить. Якорные мины были неглубоко под водой. Наш трал «подрезал» тонкий трос, которым ее крепили ко дну, и она всплывала. Матросы быстро садились в двухвесельную шлюпку, подплывали к опасной находке с подветренной стороны, заряжали толовую шашку, вставляли бикфордов шнур и «прикуривали», то бишь зажигали. Иной раз полкоробка спичек уходило, прежде чем все удавалось. Руки тряслись от холода и страха, ведь мина могла взорваться в любой момент. После 20 гребков от мины ложились на дно шлюпки, чтобы не достали осколки. Бог миловал, ни разу не ранило.
Вот так и ходил «лапоть», выискивая и уничтожая мины. Моряки ни ночью ни днем не знали отдыха. Есть приказ очистить фарватер – значит, надо работать не покладая рук. Не раз видели мины еще с Первой мировой войны. Поднимется такая, обросшая водорослями, ракушками, черная от ила и времени, словно ждет, пока ее уничтожат.
– Самая сложная – донная мина, весом почти две тонны, лежит, как поросенок, на самом дне, затаившись, – вспоминает Николай Григорьевич. – Ее легко было сбросить на парашюте в самое сердце фарватера, даже в гавань, а обнаружить совсем непросто. Одно место прочесывали минным тралом раз шестнадцать. Имелась у нас карта минных полей, правда, не без белых пятен. Но знали, что именно здесь должна она находиться. Однако «поросенок» так и не всплыл, как ни старался минный трал. Когда-нибудь рванет ее часовой механизм. В самом конце войны, в сорок пятом, прямо на кронштадтском рейде подорвался один наш крейсер. Всю войну прошел под вражескими снарядами, а мина настигла недалеко от гавани.
– Опасная работа выдалась молодому юнге, да на войне не выбирают, где легче. Вытаскивают мину лебедкой – держи ухо востро, моряк. Не торопись, не дай Бог ударить о борт! На пять «рогов» с осторожностью надевали чугунные колпаки, чтобы отбуксировать в безопасное место, а там взорвать. До дюжины таких вот «подарков моря» тащил за собой тральщик. С апреля и до октября, пока море не покрывалось коркой льда, работал корабль, уничтожающий смерть.
Только в пятьдесят первом вернулся Николай Григорьевич в Орск с орденом Великой Отечественной войны второй степени, медалями. Окончил индустриальный техникум, работал на заводе им. В. Чкалова, на ТЭЦ-1 мастером. Женился. Так и текла мирная жизнь.
Скоро ему 80. С женой Марией Андреевной, медсестрой, воспитали двух дочек, трех внучат.
– Не забывают меня на теплоэнергоцентрали, – говорит Гущин, – помогают, в гости наведываются.
Часто слушает радио: официально очистили Балтику от мин еще в шестидесятые. Но нет-нет да и мелькнет сообщение об очередной находке. Война до сих пор подает злые весточки...

Елена Преснякова, слушательница школы «Репортер»