ЗА ПАМЯТЬ ОБИДНО

Воскресным вечером, бродя бесцельно по городу, я оказалась среди пятиэтажек в районе Елшанки. Остановилась у одного из домов. На аккуратных лавочках около первого подъезда греются в лучах заходящего солнышка бабушки-старушки. Сочно-зеленая листва сирени отбрасывает тень на асфальт. В палисаднике розовым, желтым, фиолетовым пестрят цветы. Все по-прежнему, ничего не изменилось.Я иду по местам, с которыми связана немалая часть моего детства. Ноги выносят меня на берег Елшанки. Вспоминаю, как девчонкой плескалась на детском пляже, носилась босиком по степной траве, подставляя лицо жаркому солнцу. Вспоминаю и не верю своим глазам. Где этот чудный уголок из моей памяти? Что с ним сотворили?
Под ногами - вывороченная наружу желтая глина. Жалкие остатки степной лужайки искорежены тракторными гусеницами. По-видимому, готовится площадка для строительства гаражей. Их немало уже нагромождено вдоль берега и на траве за домами. В голове не укладывается, как можно было допустить такое издевательство над природой?!
Лет семь-восемь назад на левом берегу, рядом с частным сектором, появились гаражи. Тогда долгое время велась бурная полемика в СМИ: чем вызвана столь острая необходимость их строительства именно здесь, на берегу реки. В конце концов людей успокоили тем, что постройки будут использоваться в качестве погребов. И что? Прямо напротив меня распахнуты гаражные ворота, и «восьмерку» внутри не заметить невозможно.
По берегу вдоль гаражного кооператива разбросаны обломки бетонных блоков. Кто же будет восстанавливать разрушенный плодородный слой? Кто снова посадит ветвистые вербы?
На детском пляже три водителя заботливо намывают своих «железных коней». С трудом верится в существование в городе деятельной службы ГИББД. Рядышком в маслянистых брызгах плещется ватага ребятишек, и дальше вода несет мазутную пленку через весь город. Замечаю, что Елшанка за последние год-два сильно обмелела. Когда-то бурная речка теперь зарастает тиной, превращается в болото. Периодически здесь всплывают трупы людей и домашних животных. Стоило ли затрачивать средства на очистку реки пару лет назад, если теперь на все чихают с высокой колокольни? Труд сотен людей ушел в бездонную прорву. В который раз.
Прохожу дальше. Ковыль, занесенный в Красную книгу, затерялся среди бурьяна. Гибкая, как лоза, тала исчезает. Из нее очень удобно плести корзины для продажи на базаре, чем, по-видимому, некоторые предприимчивые товарищи и увлекаются. В зарослях на крутом берегу схоронились выпивохи. Под каждым кустиком - «любовь». Глаза не выносят этого похабного зрелища. Отворачиваюсь.
Уже не удивляюсь тому, что пешеходная дорожка представляет собой смесь земли, обломков асфальта и щебня. Здесь когда-то жители коттеджей, проводя коммуникации в свои жилища, перекопали участок, а по окончании работ привести дорожку в божеский вид было недосуг. «Бабок» не хватило? Лень? Или банальные пофигизм и наплевательство?
На полянке мужчина пасет коров. Три пары копыт вытаптывают то, что еще не погибло под колесами автомобилей. Следы их пребывания неприятно бьют в нос. Да, в бадминтон тут теперь не поиграешь. Встретившаяся на пути соседка, выслушав мои комментарии по этому поводу, тяжко вздыхает. Рассказывает, что днем с двух до пяти здесь отдыхают водители мусорных машин спецавтохозяйства. Они разжигают на полянке костерок, а четыре-пять машин истекают вонючей жидкостью. Мне стыдно за них, а оттого еще более противно.
Иду по заросшему «бульвару», спотыкаясь на разбитом асфальте. На одном из домов табличка: «Улица названа в честь летчика, Героя Советского Союза Сорокина Виталия Андреевича». Много ли у нас улиц, названных именами героев? Обидно. За память обидно.