Работа на адреналине

Переформулировав крылатую фразу, торжественно произношу: «Медики разные нужны, медики разные важны». В канун профессионального медицинского праздника хочу поделиться некоторыми мыслями о нас, людях в белых халатах.

Давно подмечено, что работать в «Скорой помощи» может далеко не каждый. Это тяжелые, напряженные дежурства, где сталкиваешься порой с непредвиденными ситуациями. В карете «Скорой» мы едем к страждущим в любое время суток, потому что болеющие доверили нам свою жизнь и ждут помощи. И пусть иногда бурчим про себя тихонько, когда «Марьвана в три ночи просит лечебное ЭКГ», а «Тимофеевну бессонница замучила и хочет давление проверить», в сотый раз будем измерять больным давление и объяснять, что «это не смертельно и это не лихорадка Эбола».

Поработав несколько лет, мы становимся универсальными специалистами. Мало того, что за несколько минут обязаны разобраться с диагнозом, оказать помощь и при необходимости вовремя довезти больного до стационара. При этом многие люди сейчас озлобленные, пытаются свалить всю вину на кого-нибудь. Этим «кто-то» часто оказывается врач или фельдшер, приехавший на вызов. Очень непросто объяснить измученным родственникам алкаша-дебошира, что мы оказываем только экстренную помощь, драк не разнимаем, а им лучше бы вызвать полицию и обращаться к наркологу. Или, например, повышенное артериальное – оно, давление, требует ежедневного приема гипотензивных средств, а не регулярных вызовов «неотложки».

Рискуя собственной жизнью, заходим в подозрительные квартиры, где бывают лужи крови, жертвы с ножевым ранением и агрессивные виновники происшествия. Однажды приехали на помощь девочке-фельдшеру, которая оказалась в подобной ситуации. Двое мужчин выпивали, что-то не поделили между собой, и один ударил ножом в область сердца своему собутыльнику. Пока мы реанимировали пострадавшего, вокруг нас ходил тот самый убийца и спрашивал: «Он будет жить?» И, пока не приехали стражи порядка, было жутковато.
А чего стоят темные подъезды ночью и лестницы пятиэтажек без лифтов? Почему-то все ночные вызовы приходятся на самые верхние этажи. Вызвав «Скорую помощь», родственники пациентов не встречают нас на улице. И поднимается женщина-фельдшер в кромешной темноте, неся в руках несколько чемоданов с необходимой укладкой для оказания помощи...

Несмотря на все сложности, в «Скорой помощи» остаются те, кто уже не может жить без этого адреналина. Потому что любят свою работу, связанную со спасением жизней.
Мы не знаем, куда приедем и что нас ждет. Ведь звонок на пульт диспетчера со словами «умирает» может означать, что будет реанимация, которая спасет жизнь больному, а может, это порезанный пальчик и море слез пациента. Потому и не отказываем никому, кто просит «неотложку», ведь у каждого свое понятие трагедии. Порой накручиваем по городу 100 – 150 км, не заезжая на родную станцию по 5 – 6 часов. Выдержать такой ритм способен лишь истинный «скоропомощник». И даже в другом городе при виде мчащейся с мигалками родной машины с красным крестом сжимается сердце, ты понимаешь: это часть тебя самого, это твое, ты на своем месте.

Лилия Грачева