Ноябрьское

Не писалось. Была в небольшом отпуске, в котором впервые за десять лет полностью отдыхала. Что такое для врача отдых? Это значит никуда не бежать, не подрабатывать, а лишь молчать, спать, гулять, смотреть фильмы и читать. Все хорошее быстро заканчивается, и с началом ноября начались трудовые будни. 

«Скорая». По рации дают нам вызов в поселок Первомайский. Пожар в жилом секторе. Подъехали к нужному месту. Вокруг дым, пожарные машины, зеваки. Горела крыша дома. Хозяева растерянные, женщина в годах плакала, молодой мужчина пытался забежать в горящее жилище, чтобы вынести какие-нибудь вещи. Лишь окрик пожарного остановил от безумного поступка. Понять погорельцев можно. Лишь недавно оформили сделку, дом достался с обременением, долго возились с бумагами. Только выдохнули – и вдруг несчастье. Наш же восемнадцатый экипаж, подежурив некоторое время, поехал дальше лечить больных. 

Боль за грудиной. Отдает в кончик языка. Мужчина уже имел опыт приступов стенокардии, были поставлены стенты. Лет пять чувствовал себя хорошо. Боли вернулись, вызвал «Скорую». Оказав необходимую помощь, повезли мы с напарником пациента в больницу. Он расстроен. Вроде бы и лекарства, назначенные кардиологом, принимал, а болезнь вернулась. Так бывает, потому что у него постоянные стрессы. Имеет свой бизнес, приходится нервничать, подвергая сосуды чрезмерному напряжению.

А ночью были на ДТП. Машину занесло на повороте, перевернулась, легла на крышу. Все пассажиры и водитель пострадали. Мы подъехали к месту аварии вместе с другими машинами «Скорой помощи». Нам достался водитель, а также девушка. Ехавшие в автомобиле еще не совсем понимали, что произошло. Все выглядело так, как будто снимают кино. В психиатрии это называется дереализацией, когда на фоне сильного стресса или потрясения происходящее оценивается как постановка, нереальность, ненастоящесть. Но мы, четыре экипажа, были на самой настоящей аварии и помогали оправиться от психологического шока, предупреждая появление травматического шока. Обезболивали, шинировали, измеряли давление, проверяли пульс. Все остались живы, но не уцелел никто. Ушибы, переломы, крики, слезы... Всех отвезли в травматологию. В то же самое время рядом находились спасатели, сотрудники ГИБДД, делавшие свое дело. А также было много любопытных. Очевидцы происшествия нашлись даже в полночь в глухом районе нашего городка. Люди стояли и бродили среди обломков машины, пытались перевернуть ее, комментировали действия спасателей, инспекторов, медиков. А еще фотографировали. Неудивительно, что почти сразу же на городских новостных порталах появились снимки покореженного автомобиля. Хорошо, что догадались фото с жертвами и нашими лицами не публиковать. Ведь для одних это горе, для других, например нас, медиков, работа. Но, увы, для третьих, размещающих подобные новости, это тоже работа. Ведь все сенсации в СМИ держатся на пяти «с» – секс, смерть, страх, скандал, сплетни. А мы, врачи, часто даем поводы для новостей. Ведь бываем и видим то, что обычным людям не доступно. 

Ночью вернулись на станцию. На кухне одиноко стоял почти не тронутый кекс. Аня сама испекла его, принесла на работу, надеясь угостить им коллег. В итоге пробовали пирог поздно ночью, запивая остывшим чаем, налитым в чашку еще вчера вечером.