То пожары, то наводнения, то неурожай...

В этом году Орску исполняется 290 лет. «Хроника» подготовила ряд статей и предлагает отправиться в путешествие во времени, вспоминая историю города. Некоторые факты вам, вероятно, уже известны, некоторые, надеемся, станут открытием. Также мы попытаемся развеять ряд мифов, что само по себе сделает это путешествие еще более увлекательным.

А был ли город?

В первом тысячелетии до нашей эры и в первых веках нашей эры на просторах великой степи, в глубине которой позже появится наш город, обитали племена скифов и сарматов. Термины «сарматы» и «савроматы» – собирательные, обозначают обширную группу родственных племен ранних кочевников. В описаниях античных авторов можно найти названия некоторых из этих племен: аорсы, аланы, роксоланы, сираки, язаматы, яксаматы и другие. Едва ли не единственным памятником тысячелетнего пребывания сарматов стали курганы, которых близ Орска великое множество – исследованных и нет, а подчас стертых с лица земли временем и людьми. Каких-либо археологических свидетельств о том, что в районе Орска существовал древний город, не найдено. Но некоторые источники и ученые, их изучившие, об этом говорят. 

В трудах арабского географа Ал-Идриси упоминается некий процветающий городок Намджан. Правил им человек из тюрок, власть передавалась от отца к сыну. К востоку от поселения были медные рудники, на которых работали более тысячи человек, медь потом возили в Ховаразм (Хорезм) и соседние области страны гузов. Их этого города также вывозили шкуры лисиц и животного под названием ал-бабр (бобер), везли их по реке до моря ал-Хазар (Каспийского) и так далее. Описания действительно можно связать с нашим городом. Но даже известный историк-востоковед Ирина Коновалова, изучившая труды араба, склонна избегать конкретной территориальной привязки, пользуясь размытой «от Миасса до Орска». Собственно, главное: арабский географ никакого Намджана в глаза не видел. Он описывает его по древним и средневековым источникам, а его книга в свою очередь стала известна после перевода ее в середине XIХ века на французский Амедеем Жобером. Комментарии же к ней стали популярны в период так называемого «восстановления национальной самоидентичности» у народов, некогда кочевавших на территориях нашей области, которую отдельные их представители считают исторически своей.

Чудеса дипломатии Тевкелева

Формально основателем Оренбурга (Орска) был единственный человек – Иван Кирилов, памятник которому установлен в Старом городе. Но еще за несколько лет до экспедиции под его рукводством в наши широты тему российской экспансии в Среднюю Азию продвигал Алексей Тевкелев, который в дальнейшем станет правой рукой Кирилова. Он-то и приложил немало усилий к основанию города. Свою многолетнюю службу мурза Кутлу-Мухаммед (его настоящее имя) начал в Коллегии иностранных дел переводчиком с «ориентальных языков». По воспоминаниям современников, Тевкелев был глубоким знатоком образа жизни, культуры, быта и особенностей менталитета восточных народов Российской империи. 

В начале тридцатых годов XVIII века после обращения хана Младшего жуза казахов Абулхаира о принятии подданства в Коллегии иностранных дел (КИД) возникает новая внешнеполитическая проблема – «киргизкайсацкие дела», главной составляющей которой была инкорпорация казахов и российский протекторат над ним. Этим вопросом от начала и до конца занимался Тевкелев. Кутлу-Мухаммед в полной мере оценил идею привлечения казахов в «русское подданство», чтобы использовать казахскую степь как транзитную территорию в Центральную Азию и дальше в Индию. Чтобы принять подвластные Абулхаиру казахские племена в российское подданство, он был командирован в наши степи. В инструкции, данной ему перед отъездом, указывалось, что дело будет осуществлено, если казахи согласятся охранять русские торговые караваны в степи, платить ежегодно ясак шкурами животных, давать заложников (аманатов), жить в мире с российскими подданными и подчиняться основным законам империи. В общем, договорились. Хотя и потребовалось для этого много труда. 

Когда представители подвластных Абулхаиру племен были собраны и их известили о том, что они должны присягнуть российской власти «на верность», среди казахских султанов, биев и старшин поднялось возмущение. Они были готовы истребить русских посланников. Одновременно выступали против Абулхаира, которого обвинили в обмане. Понадобился недюжинный дипломатический талант Тевкелева, чтобы убедить казахских биев и старшин в том, что им выгодно вступление в российское подданство. Это заняло целый год, в течение которого местная знать мало-помалу склонилась к принятию присяги «на верность» Российской империи. 

Строительство крепости на юго-восточной границе России уже позже Кирилов обосновал тем, что «…желает Абулхаир российскую крепость, близкую к его владениям, построить, от которой себе защиты надеется, нам же явная польза и сего намерения фундамент есть…». Некоторые историки считают, что и место под крепость было предложено казахами. Они, к слову, не могли не знать о суровых природных сюрпризах, проявлявшихся здесь. Речь в первую очередь о разрушительных наводнениях, которые потом аукнутся и крепости, и городу. Да и российские участники экспедиции Кирилова наверняка об этом знали. Но контроль над степью и желание углубиться как можно дальше были превыше обстоятельств – тех же снежных заносов, сильнейших степных ветров. Кстати, спустя несколько дней после рапорта о закладке Оренбурга (Орска) пошел сильный снег… Это в сентябре-то!

Вторая попытка преобразить крепость

Чтобы предотвратить возможные конфликты и уменьшить влияние хана Абулхаира в степи, в Орской крепости в аманатах (заложниках) два года содержался его сын Ералы. Называя своего сына послом при российском дворе, Абулхаир не считал его заложником, но позже якобы признал обратное. При этом неоднократно просил заменить Ералы другим сыном – Кожа Ахметом. В августе 1738 года с разрешения Татищева Кожа Ахмет сменил своего старшего брата, которому выдали денежную награду, а также «пансарь, ружье и саблю». Аманатство было определенного вида дипломатическим приемом на юго-восточной окраине империи. 

Отношения с царской администрацией постоянно обострялись, Абулхаир-хан совершил несколько набегов на башкир, волжских калмыков и русские поселения. В 1747 году к нему с дипломатической миссией вновь прибыл давний друг Алексей Тевкелев. Посол при встрече с ханом должен был прежде всего добиться прекращения нападения казахов на пограничные районы России и возвращения российских пленных. Среди предложений были такие: устроить при Орской крепости для торговли каменный меновой двор, увеличить численность гарнизона, проводить встречи казахской знати с губернатором именно здесь. Другая встреча хана Младшего жуза с Тевкелевым произошла в Орской крепости в июле 1748 года. Абулхаир прибыл со всем своим семейством и приближенными, демонстрируя тем самым верность России. Очередное примирение хана с российской администрацией состоялось. Правда, по пути домой из Орской крепости Абулхаир-хан, присутствовавший еще при ее закладке, но так и не нашедший в ней защиты, был убит султаном Бараком.

Вновь назначенный начальник Оренбургской экспедиции Василий Татищев в крепость прибыл только летом 1738 года и нашел ее «…в ужасном состоянии: оплетена была хворостом и ров полтора аршина шириною, а сажень на 50 и рва не было, так что зимою волки в городе лошадей поели». Татищев построил здесь меновой, он же гостиный, двор в полуверсте к юго-востоку от крепости и одновременно подал представление о переносе города Оренбурга подальше отсюда. 

Только получив статут города, Орск стал худо-бедно развиваться. Но и здесь мешали все те же неудачное месторасположение вкупе с климатом. Вот что писала газета «Оренбургский листок» № 26 от 1891 года: «Наш город в полном смысле слова – несчастный город. То пожары, то наводнения, то неурожай. С весны свирепствуют страшные бури, жара доходит до 40 градусов, а если и взошла какая трава, то и та выгорела. Кормов совсем нет для скотины. Рабочий люд идет на самые трудные работы за 10 – 15 копеек, а то и просто за краюху хлеба».

«Атлас крепостей Российской империи», выпущенный в 1830 году, подробно описывает территорию тогдашнего Орска. На юге лагерь караульной стражи, караван-сарай (в наши дни здесь парк Малишевского) и Сорочинская слободка (за линией современной улицы Петрашевцев). На противоположном берегу Урала – кожевенный завод и дорога, ведущая на северо-запад к Оренбургу. Восточный вал частично совпадает с современными улицами Победы и Радищева. Рядом с улицей Шевченко в начале XIX века располагались земляной вал с плетневым забором наверху (линия крепости) и ров (искусственно сооруженная глубокая канава). На самом деле Орская крепость не представляла серьезной преграды. Она принадлежала к третьему классу, только лишь по количеству артиллерии и численности военного гарнизона, а не по снабжению тем же продовольствием.

Орская крепость как главная крепость Орской дистанции была укреплена более других и к 1800 году насчитывала 840 человек служилых и около 300 дворов. Однако XIX век встретила в ветхом состоянии. Вот что писал в рапорте комендант крепости полковник фон Винклер: «Оказалось, в той крепости вал крепостной со рвом за долгопрошедшим временем весьма обвалился, так что во многих местах проходить можно пешком и проезжать свободно на лошадях». 

Фото из фонда Орского краеведческого музея