О слаломе-гиганте на крохотной «Оке», необычном автосервисе и «Руслане», который может многое

Карликовая машинка - темно-синяя «Ока» - выписывает между плотно забившими дорогу четырехколесными собратьями замысловатую кривую, достойную опытного лыжника–слаломиста, осмелившегося на головоломный спуск с вершины Эвереста. Мы цепляемся за поручни и с удивлением поглядываем на остающиеся за кормой «девятки» и «шестерки». Водитель «Оки», поймав взгляды пассажиров, лишь улыбается и продолжает усиленно работать руками, поругивая по ходу дела нерасторопных коллег-шоферов. Педалей в «Оке» нет. Они ни к чему, потому что хозяин юркого автомобиля передвигается на протезах. А несколько лет тому назад медики вынесли ему приговор – паралич и никаких надежд на то, что даже пальцем сможет шевельнуть. Посмотреть бы сейчас на тех медиков, прокатить бы их на этой «Оке»…Мы едем, точнее, мчимся из Старого города в сторону улицы Тагильской, к 11-й школе – туда, где со дня на день откроется необычный автосервис. За рулем колдует председатель городского общества инвалидов–ветеранов Вооруженных Сил Р. Низамутдинов.
- Роман Михайлович, ГИБДД нас не тормознет? – опасливо интересуемся мы.
- Я правил не нарушаю, - смеется водитель. – А скорость люблю – этого скрывать не стану. Скорость, движение – это жизнь! Особо остро это ощущается, когда оказываешься прикованным к постели…
Судьба Низамутдинова била и бросала в прямом смысле этих слов. Служил в армии, в Ульяновске. В 1976-м батальон Романа выехал на учения, одна из машин перевернулась – бойцы и офицеры оказались под многотонным металлическим прессом. Кому-то повезло, отделался легкими переломами, а герой нашего повествования получил тяжелейшие травмы позвоночника. Полгода в госпитале – и в военном билете проставили вторую группу инвалидности. В 1992-м злой рок вновь настиг Романа: еще одна травма, да настолько серьезная, что дело закончилось ампутацией. А в довершение всех бед – паралич, приковавший к постели на долгие пять лет. Низамутдинов не мог говорить, пошевелиться. Его осматривали и лечили спецы дюжины столичных и провинциальных больниц и госпиталей. Диагноз светил медицины прозвучал, как приговор: двигательные функции вряд ли восстановятся. Но солдат не сдавался, продолжал драться за свою судьбу. Чего это стоило, известно лишь ему одному, да врачам орского врачебно-физкультурного диспансера.
- В 96-м году у меня вдруг шевельнулся палец, - вспоминает Роман Михайлович, пока мы стоим на перекрестке возле подмигивающего светофора. – Ко мне приходили врачи из диспансера, давали задания, я их выполнял. Благодаря этим замечательным людям поднялся. В 97-м в Питере мне сделали английский протез - я пока единственный из инвалидов восточного Оренбуржья обладаю таким чудесным дорогостоящим приспособлением. Начал работать в общественной организации воинов-афганцев, а в сентябре 2000-го объединил таких, как я, инвалидов–ветеранов Вооруженных Сил. Свое общество мы назвали «Руслан». 22 декабря официально зарегистрировались и начали трудиться.
В сентябре прошлого года вместе с Низамутдиновым у истоков «Руслана» стояли лишь шестеро единомышленников и начинали они на голом энтузиазме. Сейчас организация насчитывает семьдесят человек и за прошедшие полгода она, как принято говорить, раскрутилась так, что и здоровые мужики позавидуют. Председатель на своем английском протезе обошел многочисленные кабинеты чиновников, исписал кучу бумаг и добился разрешения на участие в федеральной компании по изготовлению и установке памятников для умерших и погибших инвалидов Великой Отечественной войны и локальных войн. Перед началом учебного года Роман Михайлович встретился с директорами школ, в результате чего были подписаны договора на охрану учебных заведений. После известных событий в США специалисты МЧС и УВД проверили, как несут службу охранники «Руслана», и вынесли благодарность. А потом… Потом практически все, что заработало общество инвалидов, вложили в строительство необычного автосервиса.
- Ну, вот и прибыли, - говорит Роман Михайлович, сбрасывает скорость и заезжает в металлические ворота. Выбираемся из «Оки», оглядываемся. Часть территории, принадлежащей школе N 11, огорожена, на ней – просторный бокс с лампами дневного света по периметру, стоянка, на которой замерло несколько автомобилей. В боксе рассыпаются искры сварки – идут завершающие работы перед пуском автосервиса. Низамутдинов показывает свое хозяйство:
- Яма для осмотра машин уже готова, освещение подведено. Вода, отопление – тоже. Кухню обустроили, подготовили отдельный гараж для карбюраторщика. Поработать пришлось много, так как помещения находились в полузаброшенном состоянии. В чем отличие нашего автосервиса от уже существующих в Орске? В том, что мы решили специализироваться на ремонте автомобилей «Ока». Их на дорогах города становится все больше, а в ремонт такие машины берут не слишком охотно из-за особенностей конструкции. Инвалидам войны, получившим машины на льготных условиях, ремонт будем производить с весьма существенными скидками – пусть приезжают уже в октябре, специалисты есть! А в ближайшей перспективе хочу выйти на Оренбург и попытаться пробить идею организации на базе нашего сервиса центра гарантийного обслуживания для инвалидов-автомобилистов всего восточного Оренбуржья. Собираюсь съездить в Серпухов, где производят «Оку» с ручным управлением и также решить вопрос гарантийного обслуживания подобной техники. Ведь сейчас как? Получает инвалид машину. Пробежала она энное количество километров - где-то застучало, что-то стало заедать и обладатель «Оки» не знает, куда податься. Мы, если все-таки удастся пробить идею в области и Серпухове, взялись бы за техобслуживание, поставили все машины на учет. А пока будем просто ремонтировать их.
- C руководством школы общий язык находите? – поинтересовались мы, указывая на виднеющееся за деревьями строение, в котором безошибочно угадывалось учебное заведение.
- Директор школы Людмила Александровна Гончарова, насколько я знаю, на своем посту не так давно, однако руководитель она толковый. Отремонтировала школу, систему отопления к зиме подготовила. Возникшие вопросы стараемся разрешать в рабочем порядке. Условия аренды, документально оформленные в комитете по управлению имуществом и управлении образования, таковы, что по истечении ее срока мы оставим школе N 11 все, что уже сделали, и еще, надеюсь, сделаем, с собой ничего не унесем!
- А что, есть какие-то планы?
- Хочется расширить бокс. Плиты мы завезли, в совхозе по сходной цене взяли. Сейчас главное – еще немного земли под них получить. Тогда будет автосервис с большой буквы! Пробуем разные варианты, надеемся на взаимопонимание, сотрудничество, добрососедские взаимовыгодные отношения. Иначе ведь сейчас нельзя…
Роман Михайлович достал из багажника кипу бумаг – разрешения на открытие автосервиса пожарных, энергетиков, ТЖХ, прочих структур. Все пошли навстречу инвалидам армии, поставив визы и печати без проволочек! Так что совсем скоро здесь закипит настоящая работа.
В редакцию мы возвращаемся опять-таки в темпе ралли. Низамутдинов рассказывает о том, что “Руслан” делит помещение, отведенное организации под офис в “Белом доме” (для всех интересующихся – кабинет N 200а, телефон 2-39-54), с женсоветом. И хотя с председателем женсовета В. Афанасьевой инвалиды ладят, это соседство не совсем удобно. Приходят посетители с чем-то сокровенным в женсовет – бухгалтеры общества воинов-инвалидов деликатно отправляются за дверь. Пришли инвалиды – женщины-активистки оставляют свои рабочие места. Нашлось было отдельное помещение, но стоимость его ремонта, зашкаливающая за сорок тысяч, «Руслану» не по карману. Есть, оказывается, у Романа Михайловича интересный проект открытия в подвале по улице Нефтяников, 12 специализированной мастерской, где ремонтировали бы инвалидные коляски, костыли и зонты – ведь этим в Орске пока никто не занимается! Снова надо ходить, пробивать…
«Ока» подъехала к улице Советской и председатель «Руслана», прощаясь с нами, сказал:
- За прошедшие полгода я почувствовал, что наша организация вполне жизнеспособная, сферы деятельности постепенно расширяются: изготовление памятников, охрана школ, автосервис… Мы не идем с протянутой рукой, не просим: «Дайте денег!». Мы хотим жить своим трудом, а не за счет общества. И это нам, оставившим в армии здоровье, вполне по силам…