Как поработал, так и получил

Проходная ОРМЕТО-ЮУМЗ снова напоминает о заводе который раньше называли флагманом отечественного машиностроения. Хотя прежнего столпотворения в конце смены здесь пока не наблюдается. После пяти часов течению людского потока противостоять было невозможно. Сейчас этого сказать нельзя. Да и дело не в том. В людях появились прежняя деловитость и энергия вместо явной безнадежности, поселившейся в них, казалось, навсегда. Вот что главное.СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Не менее важная деталь, бросающаяся в глаза: на предприятии, как выясняется, работает молодежь. А то ведь создавалось впечатление, будто остались лишь те, кто больше нигде не востребован. В. Мартьянов в цехе № 14 - десять лет. Срок, которого, в принципе, могло не быть. Валерий пришел сюда в девяносто третьем, начинал с подручного станочника. Впрочем, скоро это перестало иметь всякое значение. Обстоятельства сравняли новичков с высококвалифицированными производственниками.
- Мы простаивали по полгода. Утром придем - цех закрыт на замок, покурим и расходимся на очередные два-три дня, - вспоминает Мартьянов. Можно представить состояние парня, который устраивался на орденоносный, с богатой историей завод в самых радужных ожиданиях. Кстати, подручным его определили как раз на станок, где не один десяток лет вкалывал Герой Социалистического Труда Жуматаев. Посмотрел бы Шакир Бактыбаевич тогда на свое рабочее место. Одним словом, иллюзии растаяли, словно апрельский снег. Правда, бросить все и встать вместе с другими в базарный ряд мысли не возникало. В техникуме учили не предпринимательству, поэтому металл был гораздо понятнее. А потом, у каждого свое предназначение, считал Мартьянов. Он мудр не по годам, что жизнь тут же подтвердила. В должностной иерархии ниже станочника только уборщица. Валерий преодолел все ступени профессионального роста, и сегодня к нему обращаются уже по отчеству - Геннадьевич. На его плечах заботы о всем цехе: начальником назначили.
- Завод потихоньку поднимается, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Мощности загружены не на сто процентов, но динамика хорошая, - констатирует он. - Заключен ряд контрактов, которые, пройдя процесс соответствующей подготовки, попадают к непосредственным исполнителям.
На столе у руководителя появился важный документ - график отгрузки готовой продукции. География поставок широкая: Челябинск, Сибирь, Украина, «Мосэнерго»... Перемены в подразделении видны невооруженным глазом. На участках кипит жизнь. Еще недавно здесь насчитывалось 150 человек, теперь их число приближается к 200. Народ все прибывает. Однако проблемы с кадрами нет. Дело в том, что цех № 14 введен в эксплуатацию одним из последних. Приоритет тогда отдавался молодым. Они, конечно, выросли, но не состарились, средний возраст - 45-50 лет, самый работоспособный. Именно в эту пору станочники раскрывают свой потенциал. Н. Воронина перевели из цеха № 3. Я поинтересовался его стажем.
- Лет тридцать пять, наверное, будет.
- Будто не считаете даже?
- А зачем? После первого десятка пальцы загибать нет смысла - не хватит, кроме того, раньше шестидесяти отсюда все равно не уйдешь.
- Не обидно, что рабочего отодвинули на задний план в отличие от прошлых времен?
- Есть немного. Мы тоже стремились к хорошей зарплате, но нас держали в узде, боялись, видно, чтобы не разбогатели. Единственным стимулом являлось жилье. Правда, и тут следовало пройти общим путем: сначала выделялось общежитие, двухкомнатная и, наконец, трехкомнатная квартира.
Николай Александрович, можно сказать, испытал все - и расцвет завода, и закат его, когда деньги только начислялись, а в руки не попадали. Пустой карман кого хочешь из себя выведет, на митинг позовет. Но искать лучшей доли ветеран не решился. Оно и понятно: с четырнадцати лет на предприятии, врос накрепко. Бегать с места на место просто не умеет. И потому как не видит смысла. Недавно мужики клюнули на обещания длинных рублей в Гае. Не прошло и месяца - вернулись, наученные горьким опытом, который Воронину ни к чему. Его верность «Южуралмашу» наводит на крамольную мысль. Испытания, выпавшие на долю человека, слабого ломают, сильного закаляют и нередко воздаются сторицей. Не думаю, что выдержка - плохое качество. В любом случае она признак характера волевого и упорного. И глубокого убеждения в правильности вывода: при любом строе главным действующим лицом, как ни крути, остается созидатель, а не потребитель. Истина, конечно, стара, но ее значение ниже не становится.

ТРОЕ ПОД ОДНОЙ ФАМИЛИЕЙ
Наверняка вовсе не случайно наличие в цехе второго Воронина. Сын Дмитрий появился здесь сразу после восьмого класса. Отдав Родине два года, служивый вернулся домой в 1998-м. Время стояло, как выражался великий сатирик, мерзопакостное. Один дефолт вспомнишь - становится не по себе. Кстати, на ЮУМЗ никого не принимали. Большинство людей пребывало в вынужденном отпуске, сами маялись, не зная точно, сколько продлятся неизвестность и безысходность. Солдат отчетливо понимал: чудеса происходят лишь в сказках. Он попросил отца: «Возьми на завод». Тот сказал: «Смотри сам, чтобы потом не пожалеть. Мне одно известно - рано или поздно придет и наш час».
Так оно и вышло. Сегодня зарплата полностью зависит от станочника, его опыта, мастерства, степени отдачи, но главное – от желания заработать. Профессиональное становление Дмитрия происходило в условиях, приближенных, что называется, к боевым. К слову, зачислили его подручным к отцу. Как правило, процесс носит условный характер, поскольку от сменного задания учителя никто не освобождал. А молодому и зеленому край как надо набить руку.
- На пальцах объяснить можно все, что угодно, но такая наука пользы не принесет. Поэтому настоящую выучку мне пришлось пройти у одного ветерана, который собирался уезжать в Германию, - вспоминает Дмитрий. - Свои последние полтора месяца он посвятил мне. Хорошую память о себе оставил.
Да и ученик ему попался хороший. С явными способностями, стремлением дойти до сути и секретов технологии обработки металлов. Хотя удивляться нечему, не зря же говорят: яблоко от яблони недалеко падает. Сын сдал на третий разряд и попал в сменщики к... отцу. Стало быть, Воронины теперь в одной упряжке. У них громадный станок - семиметровой высоты, в несколько уровней. Максимальный вес детали, устанавливаемой на платформу, составляет 80 тонн. Профессия расточника включает в себя целый ряд специальностей: фрезеровщик, токарь, зуборезчик, сверловщик. К ней идти лет 5-6, не меньше, так что Дмитрий только начинает обретать форму, чувствовать силу, опыт и удовлетворение от сделанного. При взгляде на его труд, становится не по себе: малейшая оплошность - и брак неминуем. Это какой же груз ответственности он взваливает на свои плечи, в каком напряжении находится на протяжении восьми часов! Вернется домой, а душой все там, возле станка. Опасность запороть заготовку есть всегда. Никто не заговорен от неудач, в жизни всякое случается. Бывает, отстояв вечернюю смену, отец спешит в цех ранним утром подстраховать Дмитрия во время наиболее сложной операции. Ничего плохого тут нет. Даже признанные асы, приступая к новому заданию, не считают зазорным посоветоваться с товарищем. Знают, один ум хорошо, а два лучше. Зато известно им другое - за станком они не случайно. Есть такое слово - призвание, пусть немного возвышенное, зато верное по существу.
- Вполне возможно, - соглашается Николай Александрович. - У меня был один сменщик. Раньше преподавал в политехническом институте сопромат. Пришел как-то в цех и спрашивает: «Сколько вы здесь зарабатываете?» У меня тогда на руки по четыре сотни выходило. Он прямо застонал: «Я с высшим образованием за сто двадцать маюсь». Короче, приняли его сюда. Через полтора месяца уволился. Соображал крепко, но не получилось у него. То есть не всякому дано.
Действительно. У старшего Воронина есть право ставить на выпущенную продукцию личное клеймо. Лет десять уже. Выходит, контролер ему без надобности. И сына отец не проверяет, уверен в нем. Следовательно, Дмитрий скоро сравняется с ним в мастерстве. Собственно, это можно утверждать уже сегодня. Буквально два часа назад со станка кран снял готовый корпус редуктора. Он изготавливался две с половиной недели. Вес - 35 тонн. Допуски - сотые доли миллиметра. В случае брака завод понес бы убытки в 4,5 миллиона рублей. Завтра Воронины приступают к выполнению очередного заказа на 3,5 миллиона. Своеобразная специализация говорит сама за себя.
- Руководство правильно делает, что позволяет молодым прилично зарабатывать, - считает Николай Александрович. - На двух тысячах целковых их держать нельзя, иначе у предприятия не будет перспектив. Они должны ощутить уважение к своей профессии, знать цену и ей, и себе.
Какая зарплата у него самого, он не сказал, ограничился коротким «нормально». Зато не стал таить секрета начальник цеха. Станочники уровня Ворониных зарабатывают по 9-12 тысяч рублей. Суммы вполне приличные. Конечно, есть в коллективе и те, кто приносит домой в 3-4 раза меньше, что зависит исключительно от них. Недавно Николай Александрович привел в цех младшего сына Александра. Отец, как известно, плохого не пожелает.