Потомки тульского Левши

Оружейники
Мир старых пожелтевших фотографий в музее трудовой и боевой славы дважды орденоносного Орского механического завода переносит в далекие огневые сороковые. Тогда в Орске был возведен фундамент гиганта «Локомотивстроя», где бы строилось свое оборонное предприятие. Но война спутала планы, и Государственный Комитет Обороны принял решение эвакуировать сюда оружейный завод из Тулы, уже находившийся под бомбежками. 30 октября сорок первого эшелоны прибыли в Орск, а через месяц с небольшим пошли первые снаряды на фронт. Как работали? Не описать словами, многих тульских оружейников уже нет в живых, но воспоминания жгут память.

Д. Дюков:
- С последним эшелоном я прибыл в Орск. Вдоль железной дороги беспорядочно скопилось громадное количество демонтированного оборудования без маркировки, упаковки, и много деталей растерялось в пути. Холодной орской зимой люди собирали оборудование, организовали литейный участок, где срочно отливались недостающие детали. В цехе без крыши и стен, у прессов, чтобы не замерзла эмульсия, жгли костры. Многие не уходили домой, грелись у заводских печей. Замазученная телогрейка на голое тело, обувь на деревянной основе (на заводе сразу открылся участок по изготовлению «сабо») - вот и весь «наряд» оружейника.

Д. Абрамов:
- Старший сын ушел добровольцем на фронт, за ним потянулся семнадцатилетний младший. Я не сумел даже проститься с ними, был на заводе. Дочь жила в Ленинграде, который уже находился в блокаде. У жены отнялись ноги. В вагон переносил ее на руках. По прибытии в Орск пришлось включиться в работу, не жалея ни сил, ни времени. На мне лежала ответственность за все гидравлическое оборудование. Основные детали не пришли. В это время на завод приехал министр Николай Васильевич Мартынов, который до войны руководил Тульским заводом. Я - к нему с этим вопросом. «Сиди всю ночь, но утром предоставь мне проект детали, получишь пять тысяч рублей». Этому обещанию я не придал значения, сидел ночь, но эскиз был готов. Мартынов отдал его на завод металлоконструкций с просьбой изготовить. Детали получились прочные, качественные.
Однажды остановился пресс мощностью 3300 тонн. Причину искали долго. Решили, что она - «в голове» главного цилиндра. Но как проверить, если там находится бак с маслом? Подозвали молодого слесаря Проценко: не влезешь ли в бак, чтобы найти причину? Он полез, крикнул, что масло выходит из головы цилиндра. Вылез весь в масле, послали его в душ. Этому случаю никто не придал значения, а слесарь совершил трудовой подвиг.

Н. Белевцева:
- В самом начале войны мы, комсомольцы, были брошены на рытье противотанковых рвов в районе Смоленска. В декабре сорок первого приехала в Орск, устроилась ученицей контролера в цех № 5, куда пришло много мальчишек и девчонок из ФЗО № 5, будущие кадровые рабочие. Николай Порохов, Маша Январева-Гришина, Павел Остапенко, Рая Кравченко, Николай Манзюк, Петр Бондарь. Однажды начальник производства Постов пришел к концу смены: пришла платформа с металлом для нашего цеха, но разгружать некому. И вот после 12-часового рабочего дня комсомольцы все, как один, отправились на задание. Мороз трескучий, руки пристывали к металлу, мы их тряпками обматывали, ноги бумагой заворачивали.

В. Боковой:
- Во время пуска первого цеха потребовался мазут для печи, а цистерн для наливки на заводе Чкалова не было. Рыбаков возил топливо в ассенизаторской машине, лишь бы не остановить цех.

Е. Ефремова:
- Обеды носили по цехам, не успевали готовить, печь топилась углем. Ходили по территории завода, подбирали дровишки на растопку. Скоропортящиеся продукты хранились во льду. Рабочим выдавались продуктовые карточки, которых не хватало на месяц. Меню военного обеда: рассольник - 5 граммов крупы, столько же жира, по сто граммов картофеля, соленых огурцов, на второе - 240 граммов перловой или пшенной каши. Но и после такого обеда настроение у рабочих поднималось.

П. Казаков:
- Когда горновой Чириков первым дал двадцать плавок из печи за смену вместо 12, я и Капуткин решили перекрыть рекорд. Но как? Ведь в изложницу более 600 килограммов не вольешь. Тогда мы решили изготовить две скрепленные изложницы. Сделали конструкцию. И быстро освоили отливку. Производительность печи поднялась на 30 процентов.

А. Калядин:
- Поступил в ФЗО. Потом - в цех. Царем и богом, отцом стал наш мастер Василий Максимович Федин, получивший извещение: на фронте погиб его сын. В печь на раскаленный металл часто попадала вода с крыши. И металл взрывался, а мы все ходили в ожогах. Завяжем обоженные руки, шею и работаем. А мастер подшучивал: сними повязку, может, все зажило, а ты и не знаешь.
Однажды мы пришли в военкомат. Нас записали. Но замдиректора по найму Олимпиев отправил на завод. Нас предупредили: будут судить как дезертиров, если еще раз бросим производство.

Л. Михайлова:
- Молодые есть молодые, не обходилось без курьезов.
Однажды на операции «осадка» ребята добились небывалой выработки, начальник цеха собрал всех, поздравил, вручив талоны на дополнительный обед и по теплому стеганому костюму - телогрейке и ватным брюкам. Узнав, сменщики пришли со слезами и заявили, что сделают больше. Ребята выполнили обещание и получили эту ценность - костюмы, но вывели из строя пресс. Костюмы пришлось отдать.

И. Головин:
- У меня, бывшего комбайнера с Орловщины, были свои счеты с гитлеровцами. За убитого брата, издевательства над мамой и бабушкой, за сожженное хозяйство. Поэтому, когда я в сорок втором попал на завод, просил скорее обучить меня токарному делу. Когда наши освободили Харьков, я обратился к токарям высокой выработкой поддержать эту победу. В конце смены на моем станке развевался красный флажок. Я выполнил норму на 210 процентов. Вскоре токарь другого цеха Усков установил новый рекорд: 252 процента. Тогда я поднял планку до 267.
Вот так завод выжил, встал на ноги. Не сосчитать рационализаторских предложений, смелых новаторских идей. Как будто лесковский Левша из Тулы, подковавший блоху, перебрался на Орский механический и прочно здесь обосновался.

Холодильники не отогрели завод
А в стране начиналась оттепель шестидесятых, когда гонка вооружений тихо сворачивалась. Директор музея В. Седова рассказывает:
- В 1959 году по инициативе директора завода Аркадия Петровича Пастухова рабочие приняли решение взять в разработку пер-спективную продукцию, чтобы выйти из трудного финансового положения, потому что Министерство обороны уменьшало заказы. За базовую модель взяли холодильник «Ока» Муромского завода. Орская делегация посетила торговую палату, долго думала, браться ли за эту работу: уж больно сложно изготовлять бытовую технику. Поехали на «ЗИЛ», где выпускался холодильник одноименного названия. Производство новое, надо полностью перестраивать не только мощности, но и свои мозги. Решили, что завод справится. Тем более что государство под это производство выделяло средства, которые надо было вернуть из прибыли.
Заводчане пробовали новые виды продукции: ушаты, молокомеры, светильники, - но с выполнением плана не справлялись. Вот так Орский завод стал выпускать холодильники. Использовались свободные площади, и получилось так, что все цеха были задействованы на бытовой технике. Слава об орском холодильнике быстро облетела страну. Дешевый, компактный, вечный, он быстро завоевал рынок. В 1967 году с конвейера сходили двести тысяч штук, потом и 426 тысяч.
В восьмидесятых Орский механический завод насчитывал 12 тысяч рабочих и считался одним из самых передовых в плане высоких зарплат и социальной защиты. Минобороны время от времени подбрасывало государственный заказ. Например, мало кто из орчан знает, что механизмы для запуска ракет собирались на Орском механическом, только амортизаторы приходили со стороны. А потом были «Ураган», «Смерч» и другая продукция.
Большой скачок сделала социальная сфера: своими силами завод строил стадион «Зенит», школу бокса, хоккейный корт, профилакторий, детский лагерь. Возводились жилые кварталы, детские сады, в десяти совхозах области заводчане строили откормочные площадки, жилые дома.
Преображался и сам завод. Появились музей, автотранспортный цех, автомойка, бытовка, корпуса общежитий.
Казалось, цвести заводу, развиваться. Но тут пришла перестройка, а вместе с ней - конверсия. Модное направление требовало на мощностях, созданных для оборонной промышленности, выпускать домашнюю технику. Рабочие недоумевали: как можно сделать из «Урагана» телевизор? Или кастрюли? Ну, газовые баллоны куда ни шло. И пытались умельцы делать сеялки, чесалки, другую технику сельхозназначения.
А на рынке тем временем появились новые бесфреоновые холодильники, импортные и отечественные. «Стинол» потеснил орскую марку. Надо было срочно осваивать новые мощности и технологии, но на это не хватало средств. Вот так холодильники не смогли отогреть весь завод. Ведь оборонка - это государственное детище, его до сих пор ни купить, ни продать, с белой ручки, как рукавичку, не стряхнуть и за пояс не заткнуть. Не помог даже инвестиционный кредит, выданный областью. Был закуплен японский завод по производству ком-прессоров, оборудование долгое время не могло преодолеть таможню из-за нехватки средств. Короче, механический не вписался в новое время, и сегодня под одной крышей работает несколько заводов. Уходили специалисты и снова возвращались. Директор ОАО «Орский механический завод» Владимир Кривенко надеется на перемены к лучшему. Потому что работает с орскими мастерами, потомками Левши.

Татьяна Алова