Подвальный триллер

Уголовное дело, о котором мне во всех красках поведал заместитель прокурора города Андрей Викторович Чебоксаров, вполне годится для того, чтобы, позаимствовав криминальный сюжет из журналистского блокнота и положив его на канву киносценария, снять отличный детектив. Не тупой боевичок “пах-пах”, а классический фильм. В духе тех добротных картин, которые изредка показывают под рубрикой “Классика детектива”. Впрочем, судите сами.- Знаешь, многие полагают, что следователю прокуратуры все равно кто будет проходить по делу, кого осудят - лишь бы преступление считалось раскрытым, дело списано в архив... Как в той старой присказке: “Был бы человек, а статья найдется!”. Мы должны раскрывать преступления, устанавливать виновных - это наша обязанность. Но нам совсем небезразлична судьба людей, проходящих по делу. Я сейчас расскажу тебе об одном громком преступлении, которое мы расследовали вместе с Игнатенко, когда еще были не замами у прокурора города, а следователями. А выводы делай сам.
Начав со столь важной как для обывателя, так и журналиста, прелюдии, Андрей Викторович, прикуривая одну сигарету от другой, повел речь о лихо закрученном “подвальном триллере”.
- Все началось в ноябре 1999 года, когда жители одной пятиэтажки по улице Короленко где-то в два или три часа ночи почувствовали запах дыма. Вызвали пожарных. Те быстро установили очаг возгорания - спустились в подвал, где тлело старое тряпье, потушили его... Когда растаскивали обгоревшие ошметки валявшихся там матрасов, обнаружили под ними два окровавленных трупа бродяг. Тела несчастных выглядели так, что, казалось, их терзали когти дикого зверя. Картина предельно ясная: кто-то расправился с бомжами, а затем, заметая следы, устроил поджег.
За дело взялись опера Ленинского РОВД из так называемого “убойного отдела”. Надо отдать им должное: на место прибыли утром, а уже к девяти вечера установили наверняка, что в тот злополучный подвал накануне спускались трое мальчишек из окрестных домов - назовем их Петя, Вадим и Леша. Побыв в подвале минут тридцать, они вышли, направились в подъезд, где посидели немного с товарищами и разошлись по домам. А ночью в подвале начался пожар. Подозрение, естественно, пало на эту троицу.
Я не знаю, как работали с ними опера... Во всяком случае, характерных телесных повреждений впоследствии судмедэкспертиза не установила, хотя синяк на скуле у одного, припухлость руки у другого обнаружила... Наверное, с ребятами просто жестко, по-мужски поговорили. Пригласи тогда в райотдел инспекторов ОППН, тонко знающих психологию подростков, все, может быть, повернулось бы иначе, но... Мальчишки сознались в убийстве бродяг. Описали обстановку подвала, изложили обстоятельства убийства и даже указали... места расположения трупов. За трое суток, которые подростки провели в милиции, они то сознавались в содеянном, то отказывались от своих показаний, юлили. Хотя все сходилось до мельчайших деталей. Один паренек подсказал, где можно найти орудие убийства - палку, которая, как оказалось, не была изъята во время осмотра места происшествия. Эту палку со следами человеческой крови и волос действительно нашли! Какие тут еще могли быть сомнения в том, что ребята, “развлекаясь”, забили бомжей и подожгли их убогую утварь?! Единственное, что меня тогда смутило, - мальчишки толком ничего не могли сказать о концовке кровавой драмы в подвале. Вместе с тем, я железно был уверен, что эти трое на момент совершения преступления находились в подвале.
На третьи сутки после задержания подростков, как сейчас помню, в субботу, мы собрались у прокурора для вынесения санкции. Совещались несколько часов. Все основания для ареста были. Пацанов не арестовали каким-то чудом, интуиция подсказывала, что торопиться здесь не надо. Взяли с них подписки о невыезде. Назначили ряд экспертиз. А через три месяца, 24 февраля 2000 года, было подписано постановление о прекращении уголовного дела в отношении этой троицы за недоказанностью, а само дело приостановили.
Полгода следствие не велось, но покоя это дело не давало. Милиция не то, что давила - этого не было, просто регулярно напоминала, что есть подозреваемые, сознавшиеся в совершении двойного убийства, улики, надо “закрывать” пацанов и передавать дело в суд. Намекали на то, что малолетние душегубы гуляют, посмеиваясь, на свободе, а следователь сидит, сложа руки. В чем была проблема у оперов, работающих по этому делу? В том, что они зациклились на одной версии, а надо было отработать все возможные варианты убийства. Я не мог их “перенацелить”, как ни старался! А ведь в показаниях свидетелей промелькнула одна крохотная зацепка: возле подвала помимо мальчишек видели двух взрослых парней.
За полгода я основательно проштудировал дело, выстроил версии. И 24 августа вновь возобновил его. Взаимопонимания с уголовным розыском так и не нашел, поэтому начал с тщательного повторного опроса свидетелей. И это дало результат! В деле появились показания, упущенные почему-то в самом начале. Во-первых, во время совершения убийства в подвале слышали мужские голоса. Во-вторых, хотя пожарные не смогли назвать точное время возгорания (матрасы могут тлеть сколь угодно долго), но к 10-11 часам вечера, когда Петя, Леша и Вадим были уже дома (это установили абсолютно точно), запаха дыма в квартирах первого этажа не ощущалось. Очень помогли показания жителя первого этажа, кстати, пожарного по профессии. Он в ту трагическую ночь смотрел телевизор и обратил внимание на глухие удары по стенам и трубам. Во время рекламной паузы хозяин пошел в туалет. Услышал доносящиеся откуда-то мужские голоса и странную фразу: “Товарищ сержант, не надо!”. Подумал, что это соседи, выясняя отношения, вызвали милицию и сейчас пытаются избежать ареста. Выглянул в окно - милицейской машины нет. Удары по стенам и трубам со стороны кухни и зала продолжались. Так и не сообразив, в чем тут дело, мужчина лег спать. В три часа ночи его разбудили соседи: “Горим!”.
Я попытался увязать все воедино - удары, мужские голоса, фразу о сержанте, вскользь упомянутых свидетелями двух взрослых парней, замеченных возле подъезда... Личность одного из них - дадим ему условную фамилию Ярославцев - удалось установить. Он, как оказалось, служил в свое время в миротворческих силах на территории Абхазии, потом рвался повоевать в Чечне или Югославии. Из армии пришел со странными взглядами на жизнь и службу. После выпивки у него случались “заходы” - Ярославцев, изображая из себя “деда” - старого служаку, пытался всех построить, навести казарменный порядок. Из военкомата пришел ответ на запрос из прокуратуры: Ярославцев в армии был сержантом...
Я вызвал Ярославцева. Долго готовился к разговору, список вопросов получился огромный! Но дальше произошло то, что мне словами не объяснить никогда. Ярославцев вошел в кабинет, сел... И тут я сказал сам себе: “Это он убил ...”. Откуда это пришло в голову?! Как?! Не знаю. Пока записывал биографические данные бывшего миротворца, думал как бы его не спугнуть. Заготовленные вопросы, естественно, задавать не стал, отделался самыми общими темами относительно убийства. Уходя, Ярославцев спросил:
- Вы меня еще вызовите?
Я ответил уклончиво:
- Может быть.
Твердой уверенности, тем более, доказательств того, что убийца - Ярославцев, у меня все-таки не было. Сейчас многое зависело от трех мальчишек, признавшихся в убийстве. Убеждал я их сказать всю правду очень долго: беседовал и в присутствии родителей, и в присутствии адвокатов. Лишь в ноябре 2000 года они во всем сознались и сказали при этом: “На душе сразу легче стало...”. Я их понимаю.
А произошло в подвале вот что. Леша - один из троицы - строил там каморку. Пацаны узнали, что в подвале поселились два бомжа. Решили попросить их, чтобы не мусорили и следили за порядком. Пришли в подвал, мирно пообщались с бродягами и собрались на улицу. И тут в дверях появились выпившие Ярославцев и тот самый “второй парень, стоявший с ним возле подъезда”, которого заметили свидетели. Дадим этому второму фамилию Кожевников. Парни пришли с бутылкой. Предложили выпить. Мальчишки отказались, а бомжи с радостью взялись за грязные стаканы. Выпили. И тут Ярославцев вдруг заорал на бродяг: “Я предупреждал вас, чтобы уходили отсюда!”. Схватил палку и кинулся на одного из бездомных. Кожевников, подняв с пола кирпич, ринулся на второго. Началось кровавое избиение. Пацаны, испугавшись, потянулись к выходу. Но их остановил окрик Ярославцева: “Стоять!”. Сержант-убийца подскочил к ребятам, ударил каждого из них (вот, почему во время экспертизы у них были обнаружены кровоподтеки!) и предупредил: “Расскажете о том, что видели - убью так же, как этих двух!”. Мальчишки в ужасе бежали из подвала, где под ударами молодых собутыльников умирали бродяги, умолявшие у вспомнившего армейские замашки Ярославцева: “Товарищ сержант, не надо!”...
Пацаны находились в таком состоянии от увиденного, что потом, когда стояли со сверстниками в подъезде, у Лешки тряслись руки.
Через год после совершения убийства я задержал Ярославцева. Он отказался давать показания. Да, выпивал с Кожевниковым, да гулял с ним по городу, но потом пошел домой спать. Кожевникова задержали через месяц после Ярославцева. Всплыл еще один - третий собутыльник, который пьянствовал вместе с Ярославцевым и Кожевниковым. Получалось, что Ярославцев рвался в подвал “гонять бомжей”, те двое его сдерживали, как могли. В конце концов, когда отделили правду от лжи, вырисовалась итоговая картина, несколько отличная от той, что представили следствию мальчишки. “Подвальный триллер” получился в двух частях. Сначала трое подвыпивших взрослых парней спустились в подвал, чтобы предупредить бродяг о “скором выселении”. А потом, основательно нагрузившись спиртным, в подвал пошли уже двое - Ярославцев и Кожевников. Пошли убивать. И столкнулись с ненужными свидетелями - мальчишками. Насмерть забив бездомных, преступники устроили поджог.
Их осудили. Ярославцеву дали 12 лет, Кожевникову - 11. Верховный суд скостил сроки каждому на три года: убийство признали “без отягчающих обстоятельств”, к тому же, не усмотрели совместных действий при совершении убийства. Может, повлияло то, что они лишили жизни бродяг? Мы, кстати, установили личности погибших по картотеке. Один из их - бывший сельский учитель, второй - бывший инженер одного из крупнейших городских предприятий. Злодейка-судьба довела их до подвала, где они нашли лютую смерть...
Зампрокурора Чебоксаров гасит сигарету в переполненной пепельнице и долго молчит. А потом говорит о самом, наверное, главном в этой истории.
- Ты представь, если бы мы, основываясь на признаниях насмерть запуганных пацанов, засадили их за решетку. Получили бы они от 8 до 10 лет тюрьмы - и все, и судьба под откос. А если бы, вкусив тюремной баланды, пацаны отказались от своих показаний и рассказали всю правду, кто тогда нам, сыщикам, верить будет? И как жить потом с таким грузом?
Я часто вспоминаю это дело. Знаешь, изначально на раздумья по поводу странных обстоятельств двойного убийства в подвале меня натолкнула статья О. Чайковской в журнале “Смена” под названием “Тот, кто поймал Чекатилло”. Ведь по этому супергромкому делу кое-кого “засадили”, приняв за маньяка, а кое-кого и расстреляли, заставив предварительно взять на себя все смертные грехи Чекатилло. А тот продолжал насиловать и убивать.
На прощание вот что тебе скажу. Вы, журналисты, часто на нас обижаетесь: мол, разговаривать с вами не хотим, информацию не предоставляем, прокуратура излишне закрыта для прессы... На место убийства бомжей по Короленко попало орское телевидение. Мы потом разбирались как это произошло, но речь сейчас не о том. Они выдали в эфир “горячий” репортаж, в котором мальчишки на виду у всего города признаются в убийстве. А ты видишь как все на самом деле было, в каком состоянии они тогда находились? Кстати, тогда, когда милиция настаивала на передаче дела в суд, предлагала изъять эту кассету с телевидения и приобщить к делу для подтверждения вины пацанов. Ведь там не милиционер, а журналист - человек посторонний - спрашивает мальчишку:
- Ты убил?
- Я, - признается тот.
Вот и доказательство готово. А настоящие преступники в это время гуляли по городу, пьянствовали...
Так что, и у нас, и у вас работа деликатная. С людьми дело имеем. А это - не папироску выкурить.