Банка арабики

«Пылью бразильских дорог» смешливые орчане называют растворимый кофе: его сначала вываривают, потом выливают на громадные специальные поддоны, экстракт сушит солнце, крупные куски – самые элитные и дорогие, остальное буквально сметают, и эта субстанция – дешевый продукт. Для пенсионеров. И пионеров.

Малолетние облюбовали магазины на проспекте, вблизи от школы, и откровенно тырят с прилавков. Когда я впервые переговорила с полицейскими, которых вызвали очередной раз работники торговли, то стала выгораживать ребят: да ладно, отпустите пацанов, ну захотел шоколадку, а денег нет. Всякое бывает. Сладкого хочется. Родители небось не в состоянии дать рубли на лакомство; когда не на что купить картошки, тут не до шоколадки. И тут вмешалась торговля: какие шоколадки, они воруют банки кофе – вот доказательства. Кофе? Мальчишки 14 – 15 лет?

– Да, кофе, да еще самый дорогой, – прокомментировали продавцы, – они потом эти банки перепродают подешевле другим школьникам. Бизнес! Гешефт!

Задержанные мальчишки канючили: давайте мы заплатим. Полиция не доверяла, у вас и денег, поди, нет. Есть, твердо отвечали пацаны. Они же хоть и мелкие воришки, но уже бизнесмены, и денежки водятся у них.

– А мы-то все для них, – аргументируют продавцы, – стараемся наполнить магазин свежей выпечкой, вкусными и недорогими деликатесами, не продаем табачных изделий, потому что школа находится вблизи. Теряем покупателя. А они вон что…

Мальчишки не плачут, просят их отпустить, не сообщать в школу и родителям. Ну, на первый раз и оплеуха, отвешенная в нужный момент, заменяет три добрых совета. Выхожу с мальчишкой из магазина, он красный от стыда, взволнованный. Зачем подворовываешь? Родители знают? Нехорошо это. Он поднимает на меня голубые глаза:

– Вон как воруют в стране, а меня за какую-то банку кофе отчитывают.

А что сказать в ответ? Миллиарды уходят из бюджета страны, без «откатов» ни одно дело не свернешь, а виновные остаются безнаказанными. Возразить нечего, примеры один хуже другого. Что далеко ходить – местные министры сыпались на неприличных делах, прям был осенний чиновникопад. И я молчу. И он прекрасно об этом осведомлен, мне остается только мямлить: нельзя так делать, закон запрещает, самому должно быть понятно. Мои слова – призрачные мотыльки, звучат смешно и нелепо.

– В следующий раз не отделаешься только страхом, применят меры. И стоит ли рисковать из-за «пыли бразильских дорог»?

Он протестует. Мол, сверстники вовсю торгуют жвачками, резиночками для волос, недорогими вкусняшками. Говорю: «Так не воруют же их в торговых точках?» Он криво ухмыляется: бабушка надвое сказала. Привожу пример, когда подростки с удовольствием зарабатывают, раздавая рекламные листки у торговых точек. Конечно, не всем выпадает такая возможность.

Но, кажется, я проигрываю. Он смотрит на жизнь просто. И она отвечает ему тем же.