ХРОНОЛОГИЯ НЕРАСКРЫТОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

"Видели вы когда-нибудь настоящую бейсбольную биту? Такую длинную, черную, с продольными надписями, как в голливудском боевике?.. Да-а, хотел бы я иметь бейсбольную биту! Ее можно возить с собой в багажнике навороченной отцовской "тачки" на разборки, если забиваешь с кем-нибудь стрелку... Бейсбольной битой очень удобно проламывать головы "овцам"!" - Что, думаете, бред собачий?.. В общем-то нет, это всего- навсего образ мыслей молодого орчанина. Таких или почти таких мыслей придерживаются многие cовременные "подкрученные" парни... Эта ужасная история реальна. В такую историю может попасть любая из орских семей.НЕВЫНОСИМОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ

2 декабря 2000 года, суббота, поздний вечер. Поселок ОЗТП. Владик танцует в баре с девчатами. Владику семнадцать лет, он высок, силен, статен. Он обеспечен и счастлив. У него нет никаких проблем. Сегодня он решил оттянуться в баре.
Владик живет в Старом городе, но регулярно навещает мерзкий бар в поселке прицепостроителей, известный в просторечии как "гадюшник", потому что, с его слов, "здесь девчата лучше". Может быть, по крайней мере он уже приглядел себе одну из лучших сегодня на танцплощадке, как вдруг случился сущий пустяк... Мимо парочки протискивался молодой парень решительного вида с бутылкой пива в руке. Парень знакомый (то есть не то чтобы знакомый - просто учились в одной школе), а Владику ужасно хотелось курить...
- Есть сигаретка?
Тот раздраженно и резко отдернул локоть, не оборачиваясь, пробирался дальше сквозь толпу. Глаза у новой подруги Владика были красивые, внимательные и как будто насмешливые... И Владик зачем-то толкнул, улыбаясь, знакомца в спину. Тот сразу окрысился, развернулся на каблуках:
- На выход пошли...
Вышли из душного, хмельного бара на свежий, отрезвляющий воздух. Владислав помимо высокого роста имел вообще-то звание чемпиона Оренбургской области по бегу на лыжах - основательно и успешно занимался легкой атлетикой в кадетском корпусе... Одним словом, не привык Владислав чураться честных кулачных схваток один на один. А в случае с этим щупленьким пареньком и вовсе было как-то непонятно: отчего так смел и самоуверен противник?..
- Че, руки длинные?!
- А че ты хотел?
- Я говорю, руки длинные? Ну, так я те сейчас их пообломаю!.. - противник кинулся к своей машине. Вернулся быстро с бейсбольной битой и, очевидно, серьезными намерениями. Выкрикивал в лицо:
- Руки пообломаю!
А рядом другой сверстник (чуть ли не сосед по поселку), Асланов, наставил на Владика ствол газового пистолета. Вдвоем на одного... Владик увернулся от брошенной в голову пивной бутылки и впервые в жизни побежал. Расслышал, как за спиной захлопали дверцы нескольких автомобилей и, может быть, впервые в жизни действительно сильно напугался. На ошалевшего безоружного юношу устроили автомобильную охоту... Травля ревущими моторами на темных ночных улицах поселка продолжалась до тех пор, пока задыхающийся Владислав не юркнул в подъезд дома, укрывшись в квартире знакомой девчонки. По ее телефону дозвонился до матери. Пытаясь унять дрожь в голосе, руках, и вырывающийся со свистом из груди воздух, истерически против воли закричал в трубку:
- Позови отца, у меня проблемы! Уже через несколько минут Владик приходил в себя в салоне родной иномарки, а его еще не старый коренастый отец безрезультатно дознавался в гадюшнике: который тут Асланов. Проблемы на этом не закончились.

БЕЙСБОЛ ПО-ОРСКИ
16 декабря 2000 года, суббота, поздний вечер. Прошло ровно две недели. Форштадт. Михаил, старший брат Владислава, во дворе своего дома с женой и двумя женатыми друзьями готовит шашлык. Родители Михаила живут недалеко - всего-то через одну улицу. Владик бегает от отца к старшему брату. Где-то помочь, костер разжечь, да и, может быть, от самих шашлыков "отломится"?.. Атмосфера предпраздничная. И вдруг:
- Слушай, Владислав, что это за слухи о тебе ходят? Кто там тебя "опустил"? Что за ерунда, Владислав, - иди побеседуй с ними, братец, и никогда никому не давай себя опускать... Если их целая банда и один на один не идут - я вмешаюсь, вместе с ними поговорим.
Слова старшего брата раздули угасшее было чувство мести, с неприятной до тошноты бессильной обидой вспомнился тот вечер... И Владик устремился на старогородскую дискотеку, чтобы объясниться с обидчиками. И вот уже он замечает в танцзале всю компанию. Приглашает на разговор к старшему брату, берет такси и везет их к дому Михаила...
Сошлись они в воротах: подальше от женских ушей. "Пацаны" расплываются в улыбке:
- Это ты, что ли, тот самый родственничек того черта, которого мы в "гадине" гоняли?
- Ты... кто черт?!
- ...Да он такая же овца, как и этот... Он тоже от нас побежит... И через мгновение тихо, философски, сквозь зубы:
- Что с овцами разговаривать - овец резать надо... Михаил, в отличие от младшего брата, - кандидат в мастера спорта по силовому троеборью - оторопел, выдохнул с высоты своего роста:
- Кто овцы? Я б... в армии служил, сопли, и от вас побегу?! Те молча забились в машину и улетели. Но не насовсем, начиналось самое страшное...
...Ближе к полуночи в доме родителей все уже спали. Мать сквозь сон услышала, как забежал в их дом Владик и принялся названивать кому-то по телефону. Он звонил в военно-патриотический союз "Рубеж", членом которого являлся, но Любовь Владимировна не придала этому значения. Не дозвонился, выбежал. Она встревожилась и растолкала мужа, только когда сын ворвался в дом через полчаса и, набрав 02, закричал в трубку: "Большая драка на улице Карла Маркса!" - и испуганной матери:
- Мам, там такая драка!!!
Когда спустили цепных собак и выбежали с мужем за калитку, Любовь Владимировна услышала такой душераздирающий жуткий вопль, какого она не слышала ни до, ни после. Кричали так, как кричат при смертельной опасности... На расстоянии пяти дворов по улице к дому свекра и свекрови в ореоле электрического света бежала изо всех сил их сноха с растрепанными волосами. Ее быстро настигал легковой автомобиль с зажженными фарами, из которого наконец выскочили два парня с целью затащить в салон девушку... Но, заметив спущенных собак, захлопнули дверцы, и машина исчезла за поворотом... Сноха кричала:
- Вызывайте милицию, "скорую" - Мишу убили!..
...У ворот старшего сына валялась сломанная бейсбольная бита. Сам он, чуть живой, сидел на лавочке, в веранде... Вся правая сторона его лица представляла собой месиво из грязи, снега и сочащейся крови. Брюки были порваны, огромный кусок мяса отслоился на левом бедре, толчками пульсировала темная кровь. Ему выстрелили в ногу из двухствольного ружья... Рядом приходили в себя два его друга - один держался за голову (ударили битой), другой - за лицо (в упор выстрелили из газового пистолета). Избитая беременная жена одного из друзей визжала в истерике...
Милиция прибыла тут же, неотложку ждали около часа (!). В приемном покое городской больницы N 2 сноха сказала свекрови:
- Мам, ты только не волнуйся, но у Михаила ножевое ранение в сердце... Любовь Владимировна упала в обморок.

ВСЕ ПОВЯЗАНО
Он выжил. В реанимации наотрез отказывался от операции на сердце, не давал "пилить ребра", чувствовал, что сердце не задето. Давление стабилизировалось и он выжил. По словам врачей, спасла его тяжелая атлетика: нож застрял в хорошо развитой мышце и уперся в кость.
Когда мать еще была в приемном покое, отец узнал от знакомых в ГИБДД, что операция "Перехват" прошла успешно - задержана одна из трех машин с бандитами и всем их бейсбольным инвентарем. Той же ночью по тем же каналам он узнал, что все задержанные отпущены с оружием на волю после какого-то звонка "сверху".
Той же ночью в приемном покое незнакомый молодой человек, которого впоследствии спугнула Любовь Владимировна, требовал "на разговор" хирурга, лечившего Михаила.
17 декабря 2000 года, воскресенье. В смену этого хирурга в общую палату к Михаилу, накачанному лекарствами, только что переведенному из реанимации, проходят двое избивавших. Они просят простить их и предлагают деньги. Он отказывается разговаривать с ними.
18 декабря 2000 года, понедельник. Обессиленного Михаила посещает "следователь" (по другой версии обыкновенный дежурный оперативник). "Берет объяснение" и уговаривает написать отказную:
- Зачем тебе сейчас вся эта суета с допросами?.. Вот подлечишься, тогда вновь и возбудим уголовное дело...
Не имеющий юридического образования, Михаил соглашается "временно" отказаться от возбуждения уголовного дела.
19 декабря хирург сводит его с четвертого этажа больницы на первый, где уже ждут восемь человек:
- Да ладно, Михаил, ты нас прости... Называй любую сумму, не стесняйся.
- Я не буду с вами разговаривать.
20 декабря его преждевременно выписывают из больницы "лечиться по месту жительства".
Через день Михаил, буквально опираясь на плечо друга, стучит в окно дома, в котором укрываются его обидчики:
- Выдайте мне сейчас двух человек, только двух - того, кто резал и кто стрелял! Остальные мне не нужны - и я от вас отстану!
Не выдали. Несколько дней ему все хуже, с нарывающей раной на бедре он вынужден ездить в общественном транспорте на перевязку в поселок ОЗТП. Через неделю - предгангренозное состояние, и письменное согласие Михаила на ампутацию левой ноги...
Ногу спасли благодаря мастерству известного врача Н. Ширко.
10 января улучшилось самочувствие сына и мать записывается на прием к прокурору Советского района Белокурову. И только на следующий день возбуждают уголовное дело "из отказного материала".
До середины января не вызывают свидетелей. Любовь Владимировна с сыном идут на прием к прокурору города Берижицкому. К концу января меняется следователь. Несовершеннолетние свидетели - друзья Владика - под чьим-то давлением неожиданно отказываются давать показания. Узнав об этом, Любовь Владимировна с сыном идет на прием к начальнику ГУВД А. Реймеру с жалобой на РОВД Советского района. Потерпевшим обещают затребовать дело Михаила, изучить и при наличии факта разбойного нападения поручить следователю ГУВД заниматься этим делом. С этого момента в доме Михаила не прекращаются звонки с предложениями денег или намеками на расправу. Многие из тех, кому довелось ознакомиться с этим материалом до его публикации, удивлялись: почему обеспеченная семья потерпевших просто не обратилась к криминальным структурам, а бегала по инстанциям с жалобами на милицию. Тем более, что терпение у самого Михаила подходило к концу и он уже всерьез подумывал: не взять ли деньги, "тут у них все повязано".
- Ты тогда меня за мать не считай, - Любовь Владимировна решила идти до конца. Мы все-таки, с ее слов, живем не в стаде, а в правовом обществе.

(Имена участников конфликта изменены.)