Игра на публику, или Почему Владимир Хорьяков боится оказаться в тени

- Ирина, напишите про меня гаденькую статью, как это вы умеете, – с такой просьбой позвонил мне на днях Владимир Хорьяков. - А почему это вам вдруг так понадобилась моя помощь? – в свою очередь спросила я, имея до этого времени прохладные, можно сказать, никакие отношения с В. Хорьяковым, а потому не способная воспринять «гаденькую статью» ни как комплимент, ни как оскорбление. - Да просто так… Вы ведь помогли своими нелестными материалами выиграть мне выборы, - с издевкой сказав эту фразу, собеседник перешел в наступление: « Подумайте ночь над вопросами, подготовьте их письменно, а я завтра на них отвечу». Слегка опешив даже не от неожиданности предложения стать «карманным» секретарем Хорьякова, а от своей, якобы, причастности к его мифической победе на неведомых мне выборах, я решилась на контратаку: «А почему бы нам, Владимир Владимирович, не встретиться лично? Не думая при этом по ночам над вопросами и ответами?». Так и состоялся этот разговор, который, к сожалению, ничего не добавил и не убавил к моему представлению о Владимире Хорьякове, в первую очередь как о человеке, а уж потом общественном и политическом деятеле местного масштаба.

Рассказывать горожанам о Хорьякове смысла никакого нет. Вечный борец. Неутомимый обличитель. Гонитель Тарасова (экс-мэра Орска), наркоторговцев, кавказцев… Защитник сирых и убогих. Один из главных фигурантов в громком уголовном деле по обвинению высокопоставленных (уже бывших) лиц Орска в финансовых хищениях. Арестант, проведший за решеткой полгода. Словом, личность широко известная. Для кого-то Хорьяков – трансцендальное воплощение чуть ли не маршала Жукова, а для кого-то – обычный демагог, бросающийся высокими словами, словно заокеанский проповедник, читающий лекцию в клубе села Нижняя Пупырловка. Конечно, Владимир Хорьяков – интересен и оригинален. Но, впрочем, настолько, насколько это вообще возможно в мелком политическом болотце города, где индивидуализм не поощряется, а эгоцентризм просто пугает. Поэтому-то с таким любопытством воспринимается каждое телодвижение главного «городского скандалиста». Но стоит ли все того?
- Вам самому не надоел ярлык одиозной личности? Вся эта критика, слухи и домыслы, которых вокруг вас в изобилии, не оскорбляют?
- Мне не нравится, когда про меня пишут заведомую ложь. Ваши заметки о суде (судебный процесс над Хорьяковым, Дорошенко и двумя бухгалтерами подробно освещался на страницах «ОХ» – прим. Авт.), я не хочу сказать, что в них была неправда, но они несли неверную информацию. Вы считаете, что объективно освещали ход процесса?
- По крайней мере, старались. Отражали то, что видели и слышали. Объективно или необъективно – скажет приговор суда, который еще впереди.
- Почему вы не спрашивали мнения адвокатов, почему ко мне не пришли в камеру, так называемый «обезьянник», пообщались бы с публикой, с которой мне там пришлось быть.
- А что? Им было, что сказать о вас?
- А вы как считаете? Если я сидел в камере с теми людьми, которых сам посадил в тюрьму по 228 статье. Если мы в рамках той самой акции «Война - наркотикам!» ловили и сажали наркосбытчиков…
- Вы знаете, как-то слабо верится в вашу борьбу с наркобизнесом. На ум приходит только фамилия Солохина, который благодаря вашим стараниям стал чуть ли не основным виновником всех наркобед Орска. Назовите хотя бы пару случаев, когда бы с вашей помощью за решетку угодил реальный наркосбытчик?
- Я вам дам видеокассету и тогда поймете, что я сделал. Вы увидите многие наши выезды с ОМОН. Мы выявляли адреса, приглашали милиционеров, они брали санкцию на обыск, где мы участвовали в качестве понятых. Естественно, когда мы занимались этим самостоятельно, мы торгашей просто били. Да, были у нас свои методы, пусть противозаконные, но после применения которых они прекращали свою деятельность.
- И как долго это продолжалось?
- В течение трех недель.
- Что так быстро?
- Потому что Реймер встал на дыбы. Поверьте, нам не нужны были награды, какой-то политический вес. А полковник запретил участвовать нам в операциях, объяснив это противозаконностью наших действий. Хотя мы занимались не только этой акцией… На наши деньги заправлялись машины ОМОН, устраивались «горячие обеды». Сорок тысяч рублей «Рубеж» вложил в эту акцию. Много чего еще было, о чем я вам сказать не могу.
- Каков же результат?
- Результат по большому счету - нулевой. Хотя я встретил в тюрьме человека, который пострадал в результате проведения этой акции. Но мы не можем ни в коей мере себе эти лавры присваивать. Это была работа и милиции. Палочки и галочки ставил себе ОБНОН, а вся остальная пена доставалась нам. Ну и, в принципе, бог с ним. Кому же еще было заниматься теми же листовками, собирать информацию, помните, люди звонили нам по телефонам, сообщали адреса… Так что, моя совесть чиста.
- Так что - борьба закончена?
- Вы это спрашиваете у меня как у гражданина или лидера «Рубежа»? Как гражданин я боролся и буду бороться с этим злом. А как лидер «Рубежа»… До того, пока наши проблемы не разрешены, «Рубеж» распущен. Мы общаемся узким кругом, а молодежь, которая до этого охраняла дискотеку, сейчас осталась не у дел. Решили разойтись до лучших времен.
- Какие отношения вас связывают с Коровиным?
- Да никакие. Я его использую, и все. Павел Семенович, при всех его плюсах и минусах, владеет богатым опытом закулисной возни нашей горадминистрации. Поэтому, если встает вопрос о том, с кем, к примеру, дружит Иванов, я обращаюсь за советом к Коровину, который знает, кто поддерживает Иванова, с чьих рук он ест и т. д. (Для справки: Павел Коровин, ярый сталинист и общественник, не раз готовил Хорьякову предвыборные агитки и даже выступал в суде в качестве его общественного защитника – прим. Авт.)
- Вы считаете это допустимым?
- А что в этом такого? Мне не за что краснеть. Я никогда не использовал совершенно грязные вещи. Что я сказал Тарасову в глаза, то писал и в листовках. Ведь вы знаете, мы ему помогли стать мэром, надеясь на то, что он выгонит определенных людей, тех же наркоторговцев, «задушит» их бизнес. А получилось наоборот до такой степени, что Тарасов начал раздавать им городскую собственность. Поэтому и действовал с ним по принципу Тарасы Бульбы: - «я тебя породил, я тебя и убью».
- Тогда вам не кажется, что приход к власти Черноусова – это повторение пройденного материала? Также подсадили его ловко в кресло градоначальника, а он у вас в качестве благодарности КДЦ отобрал, да еще передал его в руки так вам не нравящимся братьям Читишвили.
- Я верю в порядочность Черноусова и останусь с ним до конца, какие бы кошки у меня на душе ни скребли. Я знаю, что через 2,5 года этот корабль утонет, но все равно решил идти с ним до конца. Это мой долг перед людьми, которых я призывал голосовать за Черноусова.
- Откуда такая жертвенность?
- Почему жертвенность? Конечно, он со мной поступил крайне непорядочно, впрочем, я не хочу давать ему оценок. Но мне стыдно, что мы потерпели поражение, и наша команда оказалась недееспособной.
- Так все же, что, по-вашему, заставило мэра «убрать» вас из КДЦ «Молодежный»?
- Я знаю, кто на самом деле подвел его к этой мысли, кто является «серым кардиналом» и кто санкционировал присутствие Читишвили в КДЦ. Но я не собираюсь за это ненавидеть Черноусова, он, я повторяю, человек порядочный. Я не мог поддерживать непорядочного человека. Но я знаю, что как команда мы не состоялись и позволили ему прислушиваться к тем, кого сейчас откровенно можно назвать ворами, кто саботирует его решения что-либо изменить в городе.
- Что помешало, в таком случае, войти вам в состав новой администрации, когда вы были еще в фаворе и могли повлиять на «воров» и «саботажников»?
- Вы слышите, какие я вещи говорю, а там я был бы еще более откровенным. Было вначале предложение возглавить Октябрьскую администрацию, которая вся втихаря побывала у меня в гостях, и все приходили с досье на коллег из соседнего отдела. Работать там я, конечно же, не смог бы. И потом, у меня был КДЦ, в котором предстояло еще много чего сделать.
- Владимир, простите, но ваши слова не стыкуются. Человек вы, безусловно, честолюбивый и амбициозный, недаром в мэры шли, а сейчас и в депутаты горсовета баллотируетесь. И вдруг вы добровольно ограничили свои устремления КДЦ «Молодежный»? В это как-то слабо вериться.
- На самом деле на Юрия Александровича было оказано определенное давление в том, чтобы меня не было в Октябрьской администрации. Он попросил меня отказаться, тем более, что туда собирался Эпп, человек по всему достойный. В другом случае я бы шел до конца. Так же я бы пошел до конца на выборах в мэры, где у меня были большие шансы, если бы не увидел достойной замены. Но я снял свою кандидатуру в пользу Черноусова, потому что понимал, что моя фигура не устраивает область, а значит, мне будут ставить палки в колеса, в итоге будет плохо городу. Я шел в мэры не ради власти, а ради горожан… У меня уже был готов список из 46 человек, которые заняли бы все 8 этажей администрации. Эту команду я долго подбирал по деловым, человеческим качествам. И я думаю, что эта команда могла сделать многое, не в пример нынешней.
- А все обернулось тем, что мир показал вам большую фигу, послав Вас на тюремные нары.
- Вы не поверите, но я даже в какой-то степени благодарен тому, что был в тюрьме. Это отличнейшая школа, там начинаешь понимать многое совсем иначе. Ценить то, о чем никогда не задумывался всерьез. Но эта тема для отдельного разговора.
- Владимир, я убеждена в том, что, если бы в вашей жизни не было тюрьмы, ее вам надо было придумать, как обязательный факт биографии, которым при случае можно невзначай козырнуть.
- Еще скажите, что сам себя туда засадил. Ирина, видит Бог, я никому не пожелаю там оказаться, в том числе и себе. Тюрьма дает отрицательный опыт, я не знаю, насколько мне хватило ума выбрать из этого что-то положительное. По крайней мере, хочу на это надеяться. Но вы ошибаетесь в своем суждении.
- Чем собираетесь заняться в дальнейшем?
- Хочу попробовать себя в производстве. Мне хочется что-то построить. Неважно, что. Мне надо что-то делать.

Думается, выводы читатель сделает сам. Интервью дано с большими сокращениями (Хорьякову нельзя отказать в красноречии), но без купюр.

Фото Григория Горбунова.